Завистливые карагачи угрюмо взирали, шепелявя голыми ветками, бессильные заглушить звонкий смех. И почудилось им вдруг, что где-то вдали ответил маленькому колокольчику большой колокол, рассыпавшись легкой, звенящей трелью, и донесся откуда-то знакомый голос:
«Нищий, босый и голый, я – бродяга веселый,
Буду жить, буду петь и на солнце глядеть,
Сын народа любимый и судьбою хранимый,
Я смеюсь над султаном, над эмиром и ханом!
Я – Ходжа Насреддин, сам себе господин,
И скажу – не совру – никогда не умру!»