Ника помнит, как объясняла:
— Это обыкновенная работа, как и все остальные.
Отец, молча сидевший с начала разговора, вдруг невозмутимо высказался:
— Некоторые и проституцию считают обыкновенной работой.
— Папа! Как ты можешь? Неужели ты думаешь, что я…
— Конечно, нет! — спокойно выслушал Никины возмущенные вопли отец. — Ты считаешь, для тебя так уж необходимо целую ночь скакать под похотливыми, пьяными взглядами?
Мама обеспокоено глянула на Нику, думая, что та сейчас разозлится и рассвирепеет от негодования. Но дочь сдержанно посмотрела на отца.
— Пап! Я между прочим там не на тумбе стою и полуголым задом верчу. Я на сцене танцую. Нормальные постановочные танцы. А остальные для меня только зрители. И не более того. К тому же, мне обычно некогда замечать, какие у них взгляды. Я не могу ждать, когда меня пригласят в Большой театр. Да меня никогда и не пригласят, я не балерина. Меня вообще никуда не пригласят, если я всю жизнь буду танцевать только перед зеркалом. Это приличный клуб. Там часто выступают очень даже известные артисты. Там дорожат репутацией и соблюдают порядок. И вообще! Я же не стриптиз танцую!
— Вы договоритесь! — вмешалась мама.
В конце концов, сошлись на том, что взяли с Ники страшную клятву: ее ночные выступления не пойдут в ущерб школе, она не станет плакаться по утрам, будто умирает, как спать хочет, не будет прогуливать уроки, и, главное, не вздумает добираться рано утром до дома в одиночку, и, основное… Короче, и так далее, и тому подобное. И если хоть один раз возникнут проблемы, о самостоятельной рабочей жизни придется забыть.
Ника договорилась с Ларисой о своем участии только в выступлениях с субботы на воскресенье. Спасибо, Ларисочка! Если поспать только час или два, интересно, как она переживет среду в школе?
Наутро в среду Ника чувствовала себя довольно бодро, особенно для человека, который не спал целые сутки (пару жалких часов Ника считать не собиралась), к тому же, не просто не спал, а целую ночь — как там говорил папа? — «скакал» по сцене добросовестно и самозабвенно. Ника героически продержалась первую половину литературы, пока шел опрос, но потом нежный, вдохновенный голосок литераторши Софочки ласково и незаметно убаюкал ее. Как ни старалась Ника, глаза непослушно смыкались, голова клонилась.
Ника уперлась подбородком в ладонь, стараясь удержать голову в вертикальном положении, и не заметила, как заснула.
Ее разбудил невозмутимый шепот Степы.
— Я совершенно не возражаю, если ты будешь спать на моем плече. Меня это вполне устраивает. Но, боюсь, Софочка будет против.
— Неужели я заснула? — Ника еще не пришла в себя.
— Как бы это сказать… помягче… — Степа выдержал многозначительную паузу.
— Ясно. Спасибо за участие! — Ника постаралась взять себя в руки, но уже через секунду беспомощно простонала: — Жутко спать хочется!
— Кофе? — коротко предложил Степа, словно официант в ресторане.
— У меня от слишком крепкого голова кружится, — виновато посетовала Ника.
— Тогда самое лучшее — идти домой и лечь спать.
— Я родителям обещала, что не буду прогуливать уроки, и учеба не пострадает. Да и мама сегодня дома.
Степа, сохраняя абсолютное спокойствие, выдал новый вариант.
— Хочешь, я отведу тебя к себе? — бесстрастно предложил он. — У меня обычно никого нет.
Нику несколько смутило его предложение, но, глядя на Степу, даже заподозрить было невозможно какие-то тайные умыслы или подвохи. Нельзя сказать, что он производил впечатление бескорыстно заботливого и бесхитростно открытого человека, но он был честен и не видел в своих словах ничего особенного. Просто он хотел помочь в меру своих возможностей.
— Ты считаешь это подходящим воплощением обещания, что учеба не пострадает? — Ника все еще испытывала некоторую неловкость.
Скорее всего, мама даже не спросит, как прошел день в школе, и насколько следовала дочь своей клятве, и все-таки…
— А ты считаешь, гораздо лучше засыпать на всех уроках? Уж тогда учеба точно не пострадает! — в спокойный, ровный голос как-то непростительно нахально закралось ехидство. — Кстати, это и более опасно. Учителя жутко нервничают, когда кто-то спит у них на уроке.
— А если спросят, где я?
— Математики сегодня нет, остальные к тебе еще не привыкли. Никто не заметит.
Похоже, на любые Никины вопросы Степа уже давно приготовил ответы.