— Я мигом. Ты только не двигайся.
— Сестренка, пожалуйста…
Но Рика уже со всех ног неслась к дому. Никогда ей еще не было так страшно. Происходящее казалось не реальным — дурным сном. Девочка мало, что понимала. Не соображала, что говорит слугам, а потом отцу. Не осознавала себя в поднявшейся суматохе. Помнила только страх в глазах окружающих и холодную пустоту в груди.
Вечером приехал доктор. Они с отцом пошли в комнату Ками и не выходили оттуда вот уже два часа.
В доме воцарилась зловещая тишина. Пустые коридоры, оранжевые блики заходящего солнца и мерный стук часов. Рика стояла в холе у лестницы и неотрывно смотрела на портрет своей прабабушки. Цельсия Рай-Лин. Для Рики она была словно богиня: красивая, властная, волевая. Портрет это хорошо передавал. Девочка не знала, какой прабабушка была при жизни, отец не слишком охотно рассказывал о ней. И потому, Рика, очарованная, внешним видом предка, сама придумала себе героя. И в любой сложной ситуации молилась прабабушке словно святыне.
Но сейчас взгляд с портрета не обещал облегчения, не обещал помощи. Глаза смотрели строго и осуждающе. Рика знала, прощения ей не будет и жизнь уже никогда не станет прежней.
Цельсия и сама не заметила, как задремала под мерное покачивание фургона. Последние дни были напряженными. Со времен Обетованной суматоха в жизни шпионки не прекращалась ни на минуту. И, видимо, это напряжение перекочевало в нервное состояние. Главным его признаком были сны.
Цельсия приложила лоб к холодному стеклу окна. Когда она последний раз просыпалась не в разбитом состоянии, полном мрачных мыслей и плохого предчувствия? А сны и размышления о прошлом всегда вызывали такой эффект. Травма Ками по ее вине, скорая смерть отца от туберкулеза, долги. В то время только Мортид от них не отвернулся. Старый, верный Морти… Сейчас и его уже нет в живых. Страшно подумать, как бы все обернулось, сложись судьба Цельсии по-другому. Став шпионкой, она смогла спасти от продажи последнее имущество — фамильный дом у моря. Смогла оплачивать содержание и ремонт, прислугу, врачей. Многое смогла, не смогла только вернуться. Посмотреть сестре в глаза. Она безумно скучала по ней, но боялась встречи. После травмы, они толком и не общались, а когда умер отец, Цельсия вовсе покинула дом и больше не видела Ками.
Это были тяжелые воспоминания. Конечно, странный алхимик прав — эту пропасть Цельсия создала сама. Но так много времени прошло. Что будет, если она сейчас вернется? Как посмотрит на нее сестра?
Шпионка оторвала голову от стекла и посмотрела в окно. Подъезжали к городу.
Каменные дома, большинство в несколько этажей, башенки, маленькие фабрики, мастерские, причудливые магазины. Многие города Инамии были промышленными, но, не смотря на это, выглядели они, по большей части, не как заводской цех со всеми своими трубами, механизмами, скрипами, лязгами, маслянистым чадом, как это было заведено в промышленных центрах Адэ и Верисии. Нет, в Инамии с незапамятных времен, считалось, что любое людское поселение должно приносить радость. Поэтому в городах, в большом количестве, цвели парки, насколько позволял климат, конечно. Дома и улицы регулярно мылись специальной техникой. Фабрики и заводы, которые по роду своей деятельности не могли не портить экологию, выносились далеко за черту городов.
И пусть многим не нравились инамийцы за их безэмоциональность, чопорность и фанатичное следование правилам, что, впрочем, было несколько надуманно и отражало скорее отношение жителей Инамии к иностранцам, но города «страны севера» никого не оставляли равнодушными своей замысловатой и необычной красотой. Сложные технологические механизмы, заменили здесь магию и подарили жителям удобство и комфорт. Эстетика архитектуры — своеобразное смешение металла, камня и дерева, обилие мелких деталей, сочетание стилей разных эпох и уют.
Цельсия с удовольствием потянулась, наконец-то можно будет немножко отдохнуть, снять дорогой номер, принять ванну или сходить в купальню, затем в ресторан. Эх…
Но фургон, огибающий город окраинными улицами и не думал останавливаться. Женщина недовольно потянулась к окошку, отделяющему ее от кучера.
— В чем дело? Давай остановимся, поздно уже, утром поедем.
— Приказ, госпожа, — не оборачиваясь, ответил извозчик. — Всех, оказавшихся рядом агентов, доставить срочно.
Цельсия задумчиво опустилась обратно на сиденье. Странно это все.
Пять дней назад ей так и не удалось выйти на след группы перехватившей Камень страданий, поэтому девушка приняла решение возвращаться в особняк Канора — единственную известную Цельсии базу организации. На почтовой станции, в паре десятков километров от Сторна, взяла дилижанс с несговорчивым бородатым кучером. Мужичок был не простой — один из нанятых организацией наемников, не посвященных в ее дела. Нужны были такие люди для выполнения мелких поручений, чтобы не привлекать внимание посторонних, например, когда нужен был номер в гостинице, срочная медицинская помощь или, как сейчас — перевозка. Спрашивать возницу о том, что происходит, бесполезно — сам ничего не знает. Однако и так было понятно одно — что-то значимое случилось, похоже план организации вступал в завершающий этап.
Цельсию привлекло движение на улице. Какое-то время за дилижансом бежал мальчишка, продающий газеты. Девушка открыла окно.
— Отстань, — прогремел грубый голос извозчика. — Не надо нам!
— Госпожа! — оживился паренек, увидевший, появившуюся в окне Цельсию. — Купите газету. Свежие новости Инамии!
— Давай, — лениво махнула рукой шпионка. Взяла газету и кинула продавцу монетку. Мальчик поклонился и тут же убежал по делам. Цельсия, конечно же узнала паренька, за долгое время нахождения в этой области, она обзавелась маленькой агентурной сетью.
— Хочу посмотреть, что нового случилось, пока меня не было, — весело сказала девушка, хмуро смотрящему вознице.
— Да, че у нас нового, — буркнул тот. — Все, как всегда.
Цельсия спряталась в кабину спешно стала распаковывать газету. Из нее вывалился маленький листок. На нем короткая запись: «Ты больше не нужна. Уходи».
Девушка смяла записку и приложила ее к губам. Плохо. Предупреждение от кого-то из дружественных агентов было однозначно — ее двойную игру раскрыли. Убивать, похоже, не собирались, по крайней мере, пока. Везли на базу, видимо, хотят допросить. О чем? Или о ком? Наверняка о Лексе.
Цельсия хмуро посмотрела в окно. Дилижанс выезжал из города. Надо решать, что делать. Шпионка, как всегда, выбрала рискнуть. Она достала из кармана два камня: один — круглый зеленый, другой — розовый, в форме подковы. Провела рукой по полукруглому артефакту и убрала его назад, в карман. Над зеленым стала долго колдовать, нашептывая разные формулы, если бы в кабине был алхимик, он бы увидел, как десятки золотых нитей тянутся от камня ко лбу волшебницы. Нити переплетались, завивались в спираль, пока не соединились в один плотный пучок. Только после этого Цельсия открыла глаза, взяла артефакт в руки, намереваясь тоже убрать в карман, но в этот момент карета остановилась.
Девушка выглянула в окно. Так, слева — ничего, а справа, на лесной опушке, полукругом выстроилось пятеро наемников, главаря, стоящего в центре, Цельсия знала, видела в особняке.
Шпионка на мгновение задумалась, затем быстро спрятала зеленый камень под скамейкой и пошла наружу.
— Мальчики, вас подвести? — томным голосом начала она.
— Что вы?! — безуспешно, копируя тон Цельсии, ответил главарь. — Это мы имеем честь, вас сопроводить.
— О-о, — наивно пропела шпионка, внимательнее разглядывая наемников. — В смысле, дальше — я с вами?
Двое — волшебники, причем с заряженными боевыми заклинаниями. Один, самый юный, с неестественно синими глазами, несомненно — алхимик. Юноша подошел к главарю и что-то прошептал на ухо, видимо заметил магический след, тянущийся от Цельсии к фургону. Шпионка, не давая обстановке накалиться, тут же проговорила:
— Ладно, мальчики, у меня там, — она махнула рукой на дилижанс, — багаж. Поможете? Только, осторожнее, на нем защита.