Наконец, силой воли алхимик заставил себя успокоиться, раствориться в боли, поплыть по течению и, через некоторое время он почувствовал, что лежит на чем-то твердом.
— Кх-кх-кх, — слабо прокашлялся юноша, со стоном приподнялся и, упершись лбом в прохладную поверхность, глухо простонал. Боль уходила медленно, нехотя, словно шипастые щупальца она соскальзывала с тела, отпускала разум.
Алхимик открыл глаза, их стягивало что-то мокрое и густое, не похожее на слезы. Но разбираться юноша не стал, он принял сидячее положение и осмотрелся. Лекс находился на площади того самого города из видения. Узнать его, правда, было нелегко, так как все строения были разрушены, только полуразвалившийся замок сохранял подобие целостности. Вокруг ни души, кроме маленькой золотоволосой девочки, прыгающей через, нарисованные на мостовой, квадратики. Заметив Лекса, она вприпрыжку побежала к нему. Остановилась в нескольких метрах, выпрямилась и внимательно посмотрела на юношу.
Лекс заметил, что очертание окружающих предметов стали расплывчатыми, не точными, и виделись, словно через розовую кисею, но, если напрячься, он все равно мог рассмотреть детали. Однако лицо девочки, сколько бы алхимик не старался, расплывалось, словно на свежую картину вылили воду. Только два глаза-сапфира выделялись на размытом лице.
— Они увидели в девушке спасение, — нараспев заговорила она. — И пошли за ней, все до единого. Она обладала невероятной силой! Силой закрывать проклятые дыры. Силой уничтожать демонов. Силой управлять временем. Несмотря на то, что люди увидели первые победы, положение их все еще было тяжелым. Многое было утрачено, многое было упущено. После очередного тяжелого боя, девушка открыла в себе еще больший потенциал, еще большие силы. И тогда она вознамерилась дать решающий бой…
Вокруг все мелко завибрировало. Поднялся и все возрастал гул, шипение, скрежет. За спиной замершей девочки развивались белые нити. Лекс спрятал глаза в ладони и наклонился к земле. Не хотелось и думать, что снова придётся пройти через эту боль. И неизвестно, сколько раз подобное повториться. Юноша боялся, что не вынесет этой пытки и просто сойдет с ума. И все-таки что-то подтолкнуло его встать, слабо размахнуться и разорвать еще один пучок нитей.
Снова тоннель мук и снова видение.
Лысая, каменистая равнина, поросшая по краям худеньким лесом. На холме небольшой отряд солдат. Измученные, перемазанные грязью и кровью, они отдыхали на склоне, лениво глядя по сторонам. Вокруг сотни и сотни трупов демонов, вперемешку с мертвыми людьми.
На вершине холма стояла девушка ее задумчивое, красивое лицо тоже было перемазано грязью и кровью, золотые волосы стянуты в тугую косу, взгляд сапфировых глаз устремлен куда-то далеко, за горизонт. К ней медленно подошел мужчина. Лекс с трудом узнал в нем Крайма. При жизни он был красив: высокий, статный, широкоплечий, с густыми, вьющимися, черными волосами. Мужчина нежно взял девушку за руку, та благодарно улыбнулась и положила голову на его плечо. Похоже, Юнию и Крайма связывало гораздо большее, чем боевое товарищество.
Мужчина повернулся к солдатам и что-то прокричал. Люди стали подниматься на ноги, взоры их были обращены к Юнии. Девушка что-то говорила с теплой улыбкой на лице. Суровые лица воинов стали мягче, у кого-то в глазах стояли слезы, и никто этого не стеснялся. Юния закончила, взяла Крайма за руку, и они вместе стали спускаться с холма в сторону внушительных размеров разрыва.
Образ померк, сознание Лекса снова застряло в небытии. Боль выворачивала наизнанку, но ощущение уже были не такими острыми, разум устал, смирился. «Не смогу, не смогу, не смогу», — билась в голове пустая мысль.
— Не могу, — передразнил голос Антора. — Обосраться всем теперь?! Давай в позицию!
Его сменил обеспокоенный голос Риона:
— Ты только держись, дружище! Только держись…
Сарида:
— Ну и что ты, как барышня нюни развесил?! Вставай и дерись! Не хрен себя жалеть, нет на это времени!
Учитель:
— Ты никогда не отступал перед трудностями. Не давай слабины и сейчас.
Неил:
— Но мы же еще увидимся, правда?
Эрката:
— Вот ты заноза в заднице! Если не пошевелишься, я так тебя отделаю — все, что здесь было, разминкой покажется!
«Не могу… больше… не могу…»
— Лекс, — грустный голос Цельсии. — Излечимся мы когда-нибудь?
— Ты самый крутой боевой алхимик из всех, кого я видела! — кричала Ирин.
Голоса путались, смешивались, превращались в монотонный гул, в котором, через некоторое время отчетливо прозвучал веселый голос Эмилии:
— А я, вообще-то, тебя спасать собиралась… — затем она тихо и нежно добавила:
— Ты только возвращайся.
Лекс вдруг понял, как невыразимо далеко он сейчас от всего, что было ему дорого. Мысли, которые он часто гнал от себя, скрывал в глубинах сознания, сейчас лавиной проносились в голове. Его отношение к людям, его страхи, стремления, его любовь к природе, все, что казалось таким незначительным или даже ненужным там, здесь приобретало сакральный смысл.
Перед глазами мелькнула синяя ленточка, Лекс потянулся к ней. Боль на мгновение отступила… Очень хотелось домой, так сильно, что сердце сжималось от тоски. Хотелось увидеть хотя бы разок ее лицо, коснуться ее…
Щека прижималось к чему-то жесткому и колючему. Похоже песок. Лекс с трудом разлепил глаза. Он лежал на песчаном бархане. Вокруг царила ночь, но не непроглядная, в небе сиял большой желтый диск, разгоняющий темноту. Берег лизали тихие волны. Черная, морская вода, нежно переливалось в лучах небесного светила. Чуть ниже, по склону бархана спиной к Лексу, сидела девушка, обняв колени, она смотрела на море. Ее длинные, золотые волосы медленно качались из стороны в сторону, словно были под водой.
Юноша попытался подняться, но тело не сдвинулось с места. Он почувствовал, что лицо было мокрым и липким, неужели все-таки слезы. Лекс потянулся правой рукой, вопреки ожиданиям, она поддалась, хоть мышцы и отозвались глухой, забытой болью. Алхимик провел ладонью по лицу. Не слезы — кровь. Не изо рта или носа, кровоточили глаза. Это объясняло розоватый оттенок всего окружающего. Наверное, дело совсем плохо, но Лексу уже было все равно, лишь бы больше не возвращалось то мучительное состояние боли.
Девушка обернулась на звук и нежно улыбнулась. Она поднялась с песка и медленно подошла к Лексу, присела рядом, осторожно положила его голову себе на колени и, нежно поглаживая по щекам, заговорила:
— Здравствуй, Лекс. Сион. Радуга. Хотя, знаешь, в местах, откуда я родом, это слово означало луч, — девушка тихонько рассмеялась. — Для меня это значение особенно близко, потому что ты мой лучик света, — лицо ее вмиг стало грустным и озабоченным. — Прости меня, тебе пришлось пройти через многое. Тебе больно? — она нежно провела рукой по голове Лекса.
— Ты… — прохрипел осипшим голосом юноша. — Ты — Юния? — девушка лишь улыбнулась. — Я… я видел твоих двойников… но ты… ты настоящая? — она покачала головой:
— Все мы — осколки памяти, я лишь самый большой осколок. Настоящая сейчас в нашем с тобой мире. Она сгорает в агонии. Страх, гнев, отчаянье пожирают ее. Оболочка, созданная Юнией много столетий назад, сдерживает силу, но скоро она сломается и Илион потрясут страшные разрушения. Нельзя допустить этого, — девушка задумчиво посмотрела вдаль. На фоне желтого диска, с неестественно развивающимися волосами, она была словно морок, навеянный измученным сознанием. Ее поведение было под стать: мягкие эмоции, сострадание в глазах, плавный голос, умиротворенное выражение лица. Такая близкая и бесконечно далекая. Непостижимая.
— Я, — слабо простонал Лекс. — Я больше не могу…
— Прости меня, мой мальчик, это моя вина, — по щеке девушки побежала слеза. — Все то время пока я здесь, я наблюдала за вами. Через обрывки сознания, попавших в Нижний мир людей, через разрывы. Твое поколение зовет меня Богиней, поклоняется, — Юния грустно усмехнулась. — А я была обычным человеком, получившим необыкновенную силу, управлять пространством и временем. Использовать силу Бездны.