Тот содрогнулся в её объятьях и беспомощно выплюнул кровь в её рот. Траграэль наслаждалась её железным привкусом, пока держала дракона во время его коротких и жестоких посмертных судорог. Когда он осел, она позволила телу упасть на ступени и продолжила двигаться дальше.
Два оставшихся дракона были ветеранами, чьи имена были ей знакомы; справиться с ними будет уже не так легко. Но сделать это придётся — только так, чтобы Гонтур не узнал, или так, чтобы они послужили щитами от магии юного глупца, пока она не подберётся к нему на дистанцию удара…
— Что за этой дверью? — резко спросил кто-то. — Быть может, он прошёл сюда!
Всевидящие боги на небесах! Один из драконов направлялся к Вуали!
Тарграэль проскочила последний лестничный пролёт так быстро, что поднялся ветер. Нарбрейс почувствовал порыв воздуха и обернулся к ней в тот самый миг, когда рыцарь смерти достигла вершины лестницы. Легче лёгкого было воткнуть конец меча в его открытый шлем — ха, он был первым из всех, достаточно разумным, чтобы носить шлем.
Нарбрейс забулькал кровью, она повернула меч, чтобы убедиться, что он погиб, и двинулась вперёд. Этого шума оказалось достаточно, чтобы Гонтур, находящийся с противоположной стороны полуоткрытой двери магической оружейной, позвал:
— Нарбрейс? Что-то не так?
Тарграэль слегка улыбнулась и шагнула к стене у входа в оружейную, позволив умирающему дракону соскользнуть с её окровавленного меча.
Гонтур высунул голову из-за двери практически одновременно с тем, как последний дракон — Хетель — вышел из помещения с Вуалью, сказав:
— Лучше вам самому это увидеть, сэр маг…
Дракон замолчал на полуслове, когда увидел, как Гонтур покачивается, сжимая своё перерубленное горло в напрасной попытке не позволить крови хлынуть на лестницу, с которой он собирался упасть.
Его высокая, стройная убийца отошла от мага и скользнула к Хетелю с широкой и злорадной улыбкой на лице.
На её мёртвом лице.
Пурпурный дракон попятился, выругался. Затем нахмурился, оглянулся через плечо, очевидно, решая — остаться и держать оборону в дверном проёме комнаты, из которой он только что вышел, или нырнуть обратно и….
Тарграэль не оставила ему времени на ругательства или обдумывание тактики.
Выпад, парирование, низкий нырок, защитой высоко отбить меч дракона, кувырком броситься ему в ноги, ребром ладони ударить под коленку, быстро увернуться, позволив его мечу попасть по плиткам пола, рубануть вверх, целясь в лицо, вывести из равновесия яростным парированием, затем перебросить его через себя.
Дракон приземлился тяжело, с грохотом, она прыгнула следом. Перерезала глотку и вскочила, бросилась к Вуали, прежде чем он успел сделать последний вдох.
Я не предаю тебя, хозяин, я просто выполняю приказы. Всё ещё занята убийством шестерых, за которыми ты меня послал…
Холод Вуали был похож на радостную ласку. Тарграэль всегда было холодно, но этот шёпот заставил её почувствовать мурашки — почувствовать себя живой, поскольку ничего подобного она уже давно не ощущала — и её разум внезапно оказался свободен от Мэншуна и всего остального.
Тарграэль задрожала, как будто на пике любовной страсти.
Наконец-то свободна.
Заклинание ударило в разум Мэншуна — в его защиту. Он почувствовал ревущее, царапающееся мгновение клубящегося хаоса, магии, напрасно вцепившейся в магию, и на миг ощутил ледяное покалывание, затем бурлящую, похожую на вуаль тьму, и утрату…
Мэншун рефлекторно моргнул. Он ни капли не пострадал, улыбка на его лице не дрогнула. Это была самая могущественная магия лорда Релгадрара Лоруна.
Старый дворянин отступал от него с написанным на лице неохотным признанием поражения, позволив упасть руке, с которой поднимались шипящие струйки дыма — всё, что осталось от волшебного кольца.
— И вы полагались на подобную защиту? — с недоверием спросил Мэншун. — Ну что же вы.
И он нанёс удар. Пронзив жалкое подобие защиты, проник в беспомощный разум Лоруна, с беспощадной скоростью сделав его своим.
Это был тёмный и извращённый разум, место, которое казалось почти уютным. Как и с Краунрудом — которого Лорун презирал, как соперника, но по крайней мере считал достойным того, чтобы считаться соперником — Мэншун теперь стал владельцем лорда, который с жадным удовольствием и злобными намереньями замышлял измену.
Когда его хватка на Лоруне усилилась, он увидел, как лёгкая улыбка, похожая на его собственную, медленно расползается на лице лорда.