– Прекрасно, движутся по плану, мама, – ответила она, всем своим видом показывая, что не двинется с места, пока вместе с Димкой не услышит историю.
«Мама» вырвалось рефлекторно. После того как Тедди прочитала эсэмэски Матильды, где она писала «Мама скоро придет» и «Я иду», она не могла избавиться от мысли, что обращалась Матильда не к ним обоим, у Димки был свой телефон, в конце концов.
– Хорошо, – сдалась Матильда, хотя по тому, как сверкнули ее глаза и заалели щеки, Тедди поняла, что была услышана. Понять бы, что об этом думает Димка, но усы и хвост его были просто в беспрестанном движении, а глаза-пуговки на серой мордочке ничего не выражали. – Я вам расскажу.
Правда, рассказывать она при этом не начала, а провела руками над Тедди, высушивая ее одежду. Тедди почувствовала, что даже начинающее першить горло прошло словно по волшебству.
– Любой дракон может так в любом мире, – пояснила Матильда. – В нас много магии, иначе мы не могли бы летать.
– Мама! – возмутился Димка, полагавший, что она просто уводит разговор в сторону.
И тут Матильда наконец начала рассказывать, без всяких предисловий и отступлений.
В мире драконов все было создано для драконов. Лесов там почти не было, зато были луга, на которых паслись стада живности, не имеющей других врагов, кроме драконов. Может, раньше там были хищники или они попадали через многочисленные кротовины – этого Матильда не знала и никогда этим не интересовалась. Слишком давно к ним начали проваливаться принцы и принцессы, рыцари и пастухи. Последние прикипали к огромным бесхозным стадам и жили припеваючи, но разговор был не о них.
Матильде было стыдно признаться, но она не знала, всегда ли драконы могли становиться людьми, или такая особенность появилась из-за людей. Или это люди стали такими из-за драконов? Разве это важно? Но людям с их хрупкими костями, тонкой кожей и неуемной энергией требовалось нечто большее, чем пещеры, пастбища со стадами и быстрые реки. А владеющие магией драконы были рады создавать для своих слабых смертных возлюбленных величественные замки и золотые украшения.
– Постой, мама, а откуда известно, что в кротовины попадали именно принцы и принцессы? – вмешался в рассказ Димка.
Матильда усмехнулась.
– Сам посуди, времена были сложные, и, если где-то начинали пропадать люди, туда другие простые люди не лезли. Разве что за заблудившейся козой. И только принцы с принцессами считали себя достаточно могущественными и умными, чтобы лезть проверять, что там.
А потом попавшие туда наши соплеменники, потерявшие память, продолжали таскать этих аристократов и впихивать в кротовины, хоть убей – не знаю почему. Словно что-то брезжило в их памяти. О них нашему племени рассказывали попавшие таким способом принцессы, и мы все знали назубок, что попасть в кротовину в истинном обличье значило застрять в нем на века. Впрочем, и в человеческом обличье никому не приходило подходить к кротовинам близко.
– Но ты все-таки подошла, – заметил Димка и потер усы.
– Подошла, – согласилась Матильда, в ее глазах блеснули слезы. – И тому есть причина.
Я росла в таком же замке, каких было много раскидано в долине самой крупной реки нашего мира, Эриле. Мой отец был уже немолодым драконом, сыном дракона и драконицы. Одно-два поколения таких браков – и мы ничем бы не отличались от наших предков, не видящих никакого смысла в превращении в человека. Нет ничего плохого в том, чтобы в мире драконов быть просто драконом, но вместе с возросшей магией возрастала и внутренняя ярость, питающая наш живой огонь. А это значило возвращение в горы и жизнь среди таких же диких чудовищ. Такой жизни родители мне не желали, а потому искали чистокровного человека или хотя бы полукровку. Я же не хотела замуж вовсе, но хотела ребенка. Я была юна, взбалмошна и больше всего любила летать или биться с другими драконами.
Тедди, у которой в голове вертелось какое-то смутное воспоминание про живой огонь, отвлеклась и поцокала языком, представляя Матильду-воительницу.
– А еще я была болтлива. – Матильда поморщилась. – И мой отец узнал о моих планах. К тому моменту он нашел мне пару. Эрик был полукровкой, да не простым, его мать была даже не принцессой, а королевой. Где-то неподалеку от замка, где они жили с мужем Эром, была кротовина в ее родной мир, и она то и дело исчезала в нем. Ее родители умерли, как и старшие братья, и я только сейчас начинаю понимать, что, возможно, там было вовсе не трагическое стечение обстоятельств. Королева правила в своем мире и жила в нашем, а Эрик был самым настоящим наследным принцем. Эр же клялся, что супруга воспитала сына драконом, а значит, наш с ним сын сумеет оборачиваться и летать. Обычно дети дракона и человека или дракона и полукровки не летают, крылья даются через поколение. Но у дракона с драконом или с полукровкой, выращенным как настоящий дракон, родится настоящий дракон.