Бежать. Бежать. Бежать.
И не думать.
Просто бежать.
Не успел Хината выскочить на дорогу, как буквально в нескольких миллиметрах от него мимо пронеслась одинокая машина, чудом не задев, и заставляя остановиться, постепенно приходя в себя. Стук сердца заглушал все остальные звуки, не давая нормально успокоиться, а сбившееся дыхание, не позволяющее стоять ровно, вынудило слегка пошатнуться, но не упасть. Каждое мгновение давалось невыносимо тяжело.
Однако, более-менее собравшись с мыслями, Хинате поневоле пришлось обернуться — позади было темно и пусто, но, несмотря на это, спокойствия ничего не внушало. Посему, еще пару раз вздохнув и посмотрев по сторонам, он вновь побежал, грея себя мыслью, что дом уже почти скоро.
Этот день он запомнит на всю оставшуюся жизнь.
Самый ужасный день, который только может быть.
День, когда его хотели уложить на лопатки.
Черт. И почему это происходит именно с ним? За что все эти… события? Сил больше не оставалось. Ноги путались, глаза застилала черная пелена, а легкие горели Адским пламенем — вот-вот — и упадет, но упорство ни за что не позволяло сдаться. Никогда.
Показавшийся вдали дом казался спасением и единственным убежищем на данный момент.
Хината не помнил, как открыл двери, что сделал, но осознать это смог только у себя в комнате, укрываясь теплым одеялом и пытаясь все забыть. Однако мысли нагло лезли в голову, совершенно не обращая внимания на желания и погружая в себя. Он не хотел, пытался от них отвязаться — тщетно. Перед глазами всплывали те страшные моменты, заставляя сильнее сжаться.
Нет, нельзя.
Аккуратно поднявшись с места, совершенно не желая расставаться с теплой постелью, медленно направился в строну ванной, слегка пошатываясь и боясь упасть — нывшее от усталости тело не хотело слушаться. Хината просто не представлял себя завтра на тренировке. Слезы неприятно жгли глаза, но приходилось лишь постоянно сглатывать и мужественно сдерживать себя. Хоть что-то должно в нем быть мужское.
Еще он чувствовал себя невыносимо грязно. Липкие руки до сих пор ощущались на теле, словно никуда и не пропадали, а отвращение побуждало желание содрать с себя кожу. Мерзость.
Правда, мерзость.
***
Хината не спал. Каждый раз, когда он закрывал глаза — в голове всплывал тот отвратительный парень. Каждый раз, когда он вылезал из-под одеяла — видел тень того отвратительного парня. Каждый раз, когда он пытался не думать — начинали ощущаться холодные руки того отвратительного парня. Он не знал, куда себя деть. Он не мог плакать, он не мог кому-либо сказать, а посему приходилось сжимать в зубах ткань подушки, подавляя в себе желание попросить помощи. Хотя бы у кого-нибудь.
Содранная мочалкой кожа на животе и груди ни к чему не привела — он все равно чувствовал эти гребаные липкие ладони. Стертые зубной щеткой десны ничего не давали — он все равно ощущал противный привкус металлической крови. Ничего не помогало забыть. Он чувствовал невероятный стыд, не мог посмотреть никому в глаза и шугался от каждого шороха. И ничего не мог сделать.
Безвыходность?
Хината не знал. Он просто хотел исчезнуть.
Или просто играть в волейбол.
Без мыслей.
Черт.
— Это весь багаж! — подле крикнул Дайчи, и Хината вздохнул, поджимая под себя плечи — возможно, оно и к лучшему, что они уезжают. По крайней мере, за это время можно немного прийти в себя и не бояться, что вечером вновь произойдет нечто подобное.
Нечто ужасное.
Забудь. Забудь. Забудь.
— Все по местам!
Забудь. Забудь. Забудь.
— Хината, особое приглашение надо?
Слышишь? Просто забудь.
— Уже иду! — натянув самую счастливую улыбку, которая только может быть, Шое быстро метнулся в автобус, сразу же садясь рядом с Кагеямой.
Забудь.
— Ты чего там застыл, придурок? — Тобио слегка нагнулся, приподнимая бровь и подпирая голову рукой, — Хочешь, чтобы без тебя уехали?
— Нет! — довольно громко тут же ответил Хината, привлекая внимания. Слегка покраснев и опустив взгляд вниз, уже тише добавил: — Просто задумался.
С этим надо поскорее завязывать. Неужели так тяжело забыть? Просто забыть и… а что «и»? Что он может сделать? У него не получается избегать того человека, он не может его побить, он не может от него отвязаться. Не может! Потому что не получается!
— Знаешь, — Хината слегка вздрогнул, переведя взгляд на Кагеяму, — В последнее время ты сам не свой. И если это начнет как-то отражаться на нашей игре, то я тебя изобью.
Черт.
Черт!
Комментарий к Глава II — Забыть и исчезнуть
У Автора нет способности читать мысли, посему оставляйте отзывы, оценки, — и продолжение будет выходить с сумасшедшей скоростью!
========== Глава III — Король и простолюдин ==========
День выдался слишком тяжелым — Кагеяма ни на секунду не давал передохнуть, постоянно тренируя их быструю атаку, и оттого Хината был очень благодарен. Из-за такой нагрузки он все же смог отвлечься от посторонних мыслей и, в кои-то веки, забыть о своих проблемах. Однако, несмотря на свои старания и полную отдачу себя игре, его все равно отчитали за невнимательность — мяч пару раз все-таки прилетел прямо в лицо.
А еще было очень много вопросов о разбитой щеке, посему пришлось соврать, нервно пролепетав про врожденную неуклюжесть и злую лестницу, что попалась на его пути — и от него отстали. Поверил кто-то в эту историю или же нет — было неизвестно, но Шое искренне надеялся хотя бы на понимание. Раз уж он сразу не сказал правду, то наверняка не желает ею делиться, верно?
Но почему-то на душе тяжело. Стало в разы сложно говорить, что с ним все хорошо, когда перед глазами всплывает вчерашний вечер, руки начинает трясти, а тело бросает в дрожь — очевидно: не все. И Хината тут бессилен, не находя разумного объяснения своему поведению.
И вот сейчас, несмотря на сильную усталость и желание отдохнуть и полностью откинуться в мир грез — не мог уснуть, и тут уже было дело принципа. Слишком неловко было бы ему проснуться с криком посреди ночи, когда от страха ручьем льет холодный пот, а тело трясет не хуже листка на дереве. Тогда уже точно не оставят в покое — и придется придумывать правдоподобные отмазки, выгораживая собственную… честь? Достоинство? Мужество?
Черт. А они у него есть? С его страхом, слабостью и бессилием? Неужели что-то успело до сих пор сохраниться? Звучит до нелепости смешно. Скорее всего, Шое просто боится позора. Это же он может признать хотя бы для себя? Ведь все выглядели очень уверенно по сравнению с ним. Это у него перед каждым матчем скручивает живот и начинаются разного рода неудачи. Ни Кагеяма, ни Тсукишима, ни Танака, ни, впрочем, все остальные не жалуются на нечто подобное.
Поэтому сейчас нужно собрать все мужество в кулак и смело перебороть свои страхи. Он же, в конце концов, не слабый пол.
Однако тряслись даже поджилки.
Сглотнув подошедший к горлу ком, Хината перевернулся набок, бросая взгляд на спящего рядом Кагеяму — хорошо ему, наверное. Он вполне может себе позволить уснуть без задних ног, в то время как Шое не может даже прикрыть на несколько секунд глаза. Несмотря на вечное соперничество и постоянные перепалки, Хината с удовольствием называл Тобио своим хорошим другом. Можно сказать, таким, которого никогда не было: Хината любил его пасы, любил его замечания, любил его как товарища по команде, — разве такого человека не называют лучшим другом?
И разочаровывать его хотелось меньше всего.
… внезапно что-то резко приземлилось на голову, и если бы в этот момент Хината не прикусил губу — закричал бы. Сердце пропустило несколько глухих ударов, заставляя вздрогнуть. Но спустя несколько секунд Шое понял, что прилетевший предмет — вовсе не предмет, а теплая рука товарища.
— Кагеяма? — тихо шепнул Хината. Их футоны лежали совсем рядом, посему был не удивителен подобный разворот событий — слава богу, что это просто рука.
Ответа не последовало. Кагеяма спал.
Его ладонь была прямо напротив Хинатиного лица. Длинные пальцы, аккуратные пластины ногтей, — Хината вытащил свою руку из-под одеяла, кладя ее совсем рядом с Кагеяминой. Печально вздохнув, отметил, что и тут маленький: короткие пальцы, узкая кисть и совсем потрепанные временем ногти — стоило бы их распарить в горячей воде, очистить и обрезать.