— Покатаемся, пилот? — Тяжело дыша. — Покажи, как ты умеешь пилотировать.
Макс несколько секунд растерянно смотрит на него, но вдруг хмыкает и перебрасывает ногу, усаживаясь на бедра Жени. Прижимает его запястья к кровати, дерзко и нетерпеливо целуя, прикусывая губы, спускаясь по шее к ключице. Отпустив его руки, скользит ладонями по бокам и слегка сжимает кожу на талии. Женя тянется к тумбочке за новой порцией смазки и помогает Максу, направляя его движения. Максим очень медленно вбирает его в себя, сосредоточено морщась, матерясь и дыша через раз. Ничего более потрясающего Женя в жизни не видел и не чувствовал. Его ладони поглаживающе проводят от бедер вниз к коленям, чуть надавливая, и вновь поднимаются вверх, останавливаясь и с силой сжимая ягодицы, чуть разводя их в стороны. Максим с шумным выдохом упирается обеими руками по сторонам от Жени, нависая над его лицом и закрыв глаза, облизывает пересохшие губы, пытается привыкнуть к этому ощущению болезненной наполненности. Замирают на несколько секунд, пока Женя приподнимается, быстро целуя его уже припухшие губы.
— Готов отпустить сцепление? — Выдыхает в его рот.
— Да. — Хриплым полушепотом. Макс открывает глаза, и они встречаются взглядами.
Женя делает первый толчок и оба одновременно стонут. Адреналин. Макса засасывает все глубже, и он не замечает, как сам начинает двигаться, подстраиваясь под Женю. Он вдруг ловит себя на мысли, что так практически не испытывает боли, а вот удовольствия получает намного больше. Кайф. Внутри него отчетливо пульсирует какая-то точка, с каждым новым толчком посылая импульсы наслаждения и заставляя ускорять темп. Скорость. Это все сплетается в плотный узел. Влажная и прохладная ладонь Жени лаская скользит по всей длине его стояка все быстрее. Дрожь проходит по телу, начиная от пальцев ног и превращаясь в хрипящий стон. Сменяется волной жара под кожей по каждому сантиметру. Всего несколько минут, и он неожиданно для самого себя приходит к финишу первым.
— Бля, с*ка… — хрипит Макс, — …еще…быстрее… — наклоняется ниже и до боли впивается в губы Жени — …люблю тебя… — судорожно и рвано дышит в его рот и тут же мычит и стонет, когда от очередного толчка, его прошибает пот, а по венам проходит колючее напряжение. Плоть в ладони Евгения предельно напрягается и твердеет.
— И я тебя…
Тело сводит в конвульсивном спазме наслаждения. Макс по инерции упирается ладонями в кровать, с силой сжимая кулаки и комкая покрывало, вновь нависая над Женей. Но тот кладет другую ладонь на его загривок, притягивая к себе и жестко целуя, пока Макс ощутимо вздрагивает, кончая ему на живот. Спустя пару секунд, на протяжении которых Женя чувствует, как Максим ритмично сжимает его внутри себя и задыхается от оргазма, он переворачивает их и, выскользнув из его тела, утыкается в изгиб его шеи, вдыхая запах горячей и влажной кожи и доведя себя рукой, вскоре следует за ним. Рычит и стонет, кусает его и, обессилено утыкаясь в подушку рядом, пытается отдышаться. С наслаждением дышит запахом Макса, с оттенком своего собственного. Мускусный. Сладковатый. Особый, который он чувствует только с ним.
Они лежат прижавшись друг к другу и переплетясь ногами, только сейчас начиная осознавать, что спустя ровно год взяли новый старт. Дали друг другу еще один шанс, нулевую точку отсчета. Женя впервые в жизни нашел в себе силы перешагнуть через свою ущемленную гордость, но вопреки ожиданиям не чувствует, что сделал ошибку. И в этом заслуга исключительно самого Макса. Он та самая его особая специя, без которой жизнь казалась лишенной идеального вкуса.
— Это называется «высший пилотаж»… — Все еще часто дыша, замечает Максим. У него нет ни сил, ни желания двигаться и вместе с этим бесконечно умиротворенное состояние разливается внутри, даря чувство целостности. Несмотря на болезненно саднящие и ноющие ощущения в одной конкретной части тела, это точно был один из лучших оргазмов в его жизни и справедливости ради, стоит заметить, что все предыдущие «лучшие» тоже были с Женей.
Он поворачивает голову в его сторону, машинально облизнув пересохшие губы, и натыкается на внимательный взгляд светло-ореховых глаз. Макс поднимает руку и рассеянно проводит подушечкой указательного пальца по его плечу. Несколько секунд молчит, наблюдая за собственным прикосновением, будто собирается с мыслями и вновь переводит взгляд на лицо Жени.
— А я все… сомневался, вдруг это не то, что мне нужно на самом деле. Не мог понять, не ошибся ли я насчет себя… и того, что чувствую. Думал много… — Макс на миг замолкает.
— Ты всегда слишком долго думаешь. Тебе опасно оставлять такую возможность. — Негромко и мягко. Макс хмыкает и рассеянно улыбается. — И? — Подталкивает его Женя к окончанию начатой мысли. Светло-ореховый взгляд, в котором Максим видит свое отражение, пробирается под кожу.
— И… не ошибся, только зря потратил столько времени. — Вновь хмыкает он.
— И для того, чтобы это окончательно осознать, тебе нужно было вспомнить на ощупь женскую грудь?
— Нет. — Тихо смеется Максим и качает головой. — Всего лишь понять, что никому кроме тебя, я в жизни не дал бы брить себе яйца. Да и нет там у нее никакой груди… — Добавляет он со вздохом.
— Тебе никто не говорил, что иногда ты бываешь излишне прямолинеен? — Непроизвольно смеется в ответ Женя.
— Угу…был один такой… — Серьезно кивает Макс. — Тот еще извращенец.
Женя качает головой и тянется к его губам. Максим отвечает, но ему вдруг хочется закурить. Лениво выпуская струйки дыма, подумать о том, что произошло. Или не думать. Просто наблюдать за привычным пейзажем большого города с двенадцатого этажа. Почувствовать, что все вернулось на свои места. Именно те, на которых и должно быть. Он пытается встать с кровати, но Женя не выпускает и тянет его на себя.
— Для полного счастья мне сейчас не хватает душа, чашки чая и сигареты. — Оправдывается Макс, пытаясь объяснить свою попытку сбежать.
— Может, бросишь свою вредную привычку?
— А от этого кодируют? — Дразнится Макс, кивая на кровать. — А то у меня в последнее время сила воли слабая.
Женя подминает его под себя, чуть рыча и кусая сначала за изгиб шеи, а потом за подмышку с удовлетворением отмечая выступившие на коже Максима мурашки и чувствуя, как тот брыкается ногами под ним, со смехом пытаясь сгруппироваться, чтобы увернуться и избежать новых «пыток».
— Харе на меня давить уже. — Шипит Макс и в отместку безжалостно щипает за все чувствительные места на теле Жени, до которых может дотянуться, пока тот перехватывает его руки, прижимая их к кровати. — Причем в прямом смысле этого слова.
— Тебе нравится. — Констатирует Женя, слегка покачивая бедрами.
Захват ослабевает, и ладони отпускают его, поглаживающе скользя по коже. На этот аргумент в мозгу не находится ничего, что бы Макс мог возразить в ответ. Женя склоняется и проводит кончиком языка меж его губ, дыхание проникает в рот Максима.
— Значит, я — твой альтернативный способ курения?
— Нет. — Западлистски смеется Макс. — Ты — жуткая боль в моей заднице.
— И откуда в тебе столько романтики, поражаюсь просто. — Улыбается он ему в ответ. — Но да. И это тоже я. А за чаем и лимонами придется заехать в супермаркет. Перед тем, как съездим к тебе и заберем твои вещи. — Женя чуть сужает глаза, ожидая реакции на свои слова, и ни секунды не сомневаясь в своем решении.
— Или после. — Просто произносит Макс, понимая, что вновь обрел свое «тайное место» в котором ему комфортно и спокойно, и в котором он как никогда хочет остаться. И именно так будет правильно, потому что это место рядом с человеком, с которым он хочет быть. — И еще ты когда-то обещал рассказать, для чего нужен твой «не совсем душ». Думаю, теперь я готов это услышать.
Женя несколько секунд смотрит на него и вдруг улыбается, качая головой. Похоже, Костя все-таки проспорил Игорю свою задницу.
***
Евгений стоит, опираясь локтями о поручни и сосредоточенно наблюдая за треком, на котором мимо него с определенной периодичностью и громогласным рокотом проносятся мотоциклы. Он приехал раньше целенаправленно — хотел посмотреть на тренировку Макса. Он то и дело ловит себя на мысли, что вот уже неделю, с того момента, как вещи Максима снова заняли свое место в его шкафу-купе, непроизвольно наблюдает за ним. За то время, которое они не виделись и не общались, Максим немного изменился. Это не бросается в глаза, он все так же любит дурачиться и подкалывать, но иногда Женя натыкается на Макса в одиночестве в те моменты, когда он его не видит, и замечает серьезное и сосредоточенное выражение лица. А ежедневные яростные утренние отжимания и качания пресса поначалу ввергли Женю в легкое изумление. Макс с таким упорством своей лечебной гимнастикой не занимался после аварии. Евгений чувствует, что Максим переживает по поводу предстоящих гонок и постоянно думает о них, но за все время он ни слова не сказал на эту тему. Женя хорошо помнит их ссоры на почве автодрома и свою собственническую ревность, но сейчас сам в себе чувствует перемену. Ему действительно интересно и он искренне хочет его поддержать. Но сделать это, когда тот избегает подобных разговоров, практически невозможно.