Так мы и летим с ним. Тестируем законы всемирного тяготения, баланса сил и энергий, вращения тел и нарушение всемирного равновесия. Вспоминаем о жёнах и, странное дело, две жены превратились в одну. Так, с течением времени, разноцветные розы в саду осыпаются, превращаясь в узор лепестков под кустистыми ветками. Идеальная тема для разговоров. Беспокойная явь сновидений: работа, жена, одиночество…
— Ты пошутил, командир, насчёт взрыва?
— Не знаю. Пытаюсь уточнить, но связи нет. Непонятно… Куда нам теперь? Пространство мелькает быстрее, чем волчок гирокомпаса. Что думаешь, водоплавающий?
— Я всегда о ней думаю, и это спасает. В пространстве нужны полюса. У тебя — гиросфера и База инструкций, у меня — я и женщина. Нюх меня никогда не подводит. Найдём в этой бездне живое дно. Положись на мужское и женское тяготение… Курс верный.
— Где ты, любимая? Странные вещи происходили со мной каждый раз, когда уходил в океан и надолго. Уходил, словно убегал от тебя и радовался, что вот избавляюсь. Как от ненужной бумажки в кармане. От твоего раздражения. От моих сомнений. От мелких забот… суеты незначительных слов. Я знаю, что вся напряженность спадёт, когда я в океане взгляну на высокое небо. Придвинусь лицом к лобовому иллюминатору, губами к волшебному горизонту, и пью из него, как из чаши безбрежной — напиток предутренней вахты, прохладную даль поднебесья… Семейная жизнь в моей памяти, будто умоется вместе со мной росой океана. И вспомнится чисто и ясно, с улыбкой и грустью. И я тебя вспомню.
— Командир, замечал, что жена — она вроде зеркала в комнате: вижу себя в нём, а стою совершенно отдельно!
— Параллельно, что ли, моряк?
— Точно! Параллельно мы с ней. Вроде, вот я в ней и полностью, вот она — тоже в зеркале, а совпадения нет.
— Параллельные плоскости не пересекаются.
— Математики говорят, что пересекаются, только далеко, в бесконечности. Нам долго лететь, командир? Как думаешь?
— К ней, в одно с нею зеркало?
— Зачем ты так…
Было. Моряк кричал в своих снах взволновавшимся голосом, как песни лихих флибустьеров: «О-а-тдать швар-то-а-вы… Поше-о-л трал!.. Отдать кляч!». Ему не привыкать. Моряк упирает на опыт: «До нас здесь ходили и плавали, и мы, видит бог, не слабее». Он, как рыба в воде, движением собственным ориентирован: «Шевели хвостом! Хвост упругий — зигзаг выправит… Думай потом — понимай хребтом…». Мужик возбуждён. Вспоминает жён. В глупый раж вооружён, смело лезет на рожон: «Я иду, куда хочу. Зубы стиснул и молчу. Глаз, улыбка и компас — в бар пивной приводят нас!». — «Дурашка, не бойся, ха! — объясняет подруга подруге: — Моряк — он совсем как ребенок, только писуля большая, хи!»
Примитивно, скажете вы? А жизнь, вообще, примитивна. Не замечали? А то, что делает её необычной, удивительной и дорогой нам — мы делаем сами. И сами не знаем — как?
Моряк многое видел, прочувствовал, потерял и пережил потерю. У него есть море, море — огромное. Моряк тоже волнуется. А волна его — грусть. Его страсть — одиночество. Одиночество — свист высокого ветра. А ветер, вы спросите, что? Ветер — живая душа рядом. Где? Где этот ветер в Законе человеческого тяготения?
Загрустил моряк. Время идёт. Связь с Землей потеряли. Летим в темноте и мелодиях космоса — струн натянутых и высоких. «Это, морячок, космический ветер гудит. Волны гравитации дуют в магнитное поле, как шквал завывает в снасти…» Не знает командир, как завывает шквал. Я ему не рассказываю. Шквал в мачтах — это радость морского простора. Это — петь хочется! Командиру об этом нельзя. Его научили по тестам и тренингам, что в полёте нельзя за корму оглядываться: уменьшается контур Земли — рождаются мысли потерь, невозвратности, ностальгия, слабость вместо ответственности… Космонавта учат не отвлекаться: смотреть только вперёд, чувствовать перемены в психике… не спать, не зевать, не кашлять… не загудеть головным трансформатором, как космический ветер.
Моряк пока пассажир. Он может молчать и грустить.
Грусть завладела им сразу, когда он пришёл из последнего рейса домой, мечтая, что теперь будет дома всегда. Каждый день будет приносить в дом цветы, каждый день целовать ей ручки и пальчики. Каждый день будет тихо будить её нежными ласками, новыми звуками слов, незнакомыми ранее, произносимыми шёпотом и поцелуями. Намечтался в морях. Он соскучился ждать. Он соскучился сдерживать в себе эти слова и эмоции, любовь и фантазии. Буря кипела в нём жадным порывом… Вернуться, как ветер! Ворваться потоком! Какая морская стихия — любовь! Как водой ледяной обожжённая. Как луной на песке обнажённая. Как словами в ночи — только шёпотом, только мукой горячего тела… О-жи-да-ни-е-а-ммм мук и восторга…