Финк почувствовал опасность и на всякий случай сполз пониже, под козырёк крыши. Надо было осмотреться и проанализировать. Катастрофа? Она случилась? Тысячи вариантов, как страницы фантастического киносценария, пролетели в компьютерном блоке, который продолжать регистрировать данные:
— На высоте восьми тысяч метров пролетел реактивный самолёт, военный…
— Над заправкой кружит дрон, фиксирует данные камер видеонаблюдения.
— По пустынной улице едет танк-робот, пушечка и пулемёт на нём водят стволами, ищут цель.
— В листве шевельнулся глупый воробей, устраиваясь поудобнее, и упал, сражённый лазером. Два листочка, оторванные от веток огнём лазера, падают.
— Черная собака с вислоухим щенком, видит танк и прячется за угол. Щенок ковыляет за ней испуганно. Она тощая, с отвисшими сосками и устало поджатым хвостом. Поджидает маленького, заталкивает его в щель между бетонными плитами, ещё раз оглядывается вокруг — никого. Танк-робот остался за углом, шелестит по асфальту мягкими траками. Собака ложится на бетон, прикрывая малыша, медленно вдавливает себя в тень убежища и дрожит от напряжения; успокоилась, когда щенок взял в губы сосок и потянул тёплую струйку. Собака закрыла глаза.
Финк тоже закрыл глаза, но сектор опасности взвыл, как взлетающий вертолёт. Крыша задрожала от рёва и выстрелов. Самый умный робот Вселенной успел вовремя превратиться в мусор и его не заметили. Перья расстрелянной птицы и её гнезда разлетелись в разные стороны. Патрульный вертолёт мощно дышал из могучих ноздрей рёвом моторов, сметая даже забытый строителями кусок алюминиевой арматуры, жалобно зазвеневший. Арматура долго проваливалась в пустоту между крыш, в пропасть улицы, в поле чувствительных прицелов: тра-та-та! Железяка рассыпалась на лету в мусор…
Финку стало не по себе:
— Куда я попал? Сначала — контрабандисты. Потом подводная лодка. Но корову я видел? Петуху — слышал? Девицы — кабриолетили?.. Индустрий! Выручай! Что тут у вас происходит, люди?
Робот пытался определить, по каким направлениям разлетелись его перышки-блоки. Их надо найти и собрать. Сам он медленно кружил на уровне восьмых-девятых этажей, удерживаемый восходящими потоками. Теперь ему было хорошо видно, что дома — новые. Комнаты — без занавесок и без мебели. Тараканов и мух — нет, им кормиться совсем нечем. Людей нет. Одни только стены рекламных надписей с буквами на пять этажей или на несколько плоских крыш: «Продаются квартиры… Покупайте квартиры… Город — частная собственность… Дорого… Собственность охраняется законом…»
Вертолёты с пулемётами кружили над последней бабочкой. Бабочка металась в потоке пропеллерных струй. Роботы-пулемёты вращались и стреляли, пули ранили облако и угол стены.
Финк увидел марево моря в просвете улиц и устремился туда. От моря тянуло жизнью и волей. «Только море — живое, — вспомнил голос капитана катера. — Море — вот вселенская радость! Оно — настоящая земная жизнь. На минуточку… Ум — агрессивен своей активностью. Агрессия — мускул цивилизации и разрушение старых форм… Война — это следующая ступень мира и только… Резонанс шагающих строем разрушает мост… Ррота — шаг вольно!.. Море — свободно от мысли. В вечности нет смысла… Вечность — это гармония волн…»
Резонатор частоты заурчал голосом Центра: «Финк! Собери свои блоки и не теряй больше! С запчастями на Земле трудно. Береги голову от ударов… Ищи людей! Ищи людей… Ищи лю…»
Перо в воздухе догоняло другое перо… третье…
Пули вошли в тело собаки, но щенок этого не почувствовал — молоко текло струйками, белой и красной…
Вертолёт свистит пропеллерами, вжимаясь меж домов, и медленно опускается на пустую улицу. Пыль поднимается вихрем, срывая листья, отрывая полотнище рекламы от стены высотного здания. Вертолёт опускается вниз, полотнище взлетает вверх, трепещет волнистыми от воздуха буквами: «Город продаётся весь! Посторонним вход воспрещен!»