Дождь усиливался. Финк увидел приоткрытую дверь и проскользнул внутрь. Было темно и, судя по зазвеневшим бутылкам, здесь хранили винную тару. Сладковатый аромат медленно погружал загнанное обстоятельствами тело в сон фантазий.
Финк устало опустился на пластмассовый ящик. Сумку с запчастями поставил рядом. Расслабился как человек.
Прошло минут пять-десять. Снаружи послышались быстрые шаги и крики: «Вот она! Не уйдет… Как мышку её! Как мышку… Загоняй куколку!» Рефлексы Робота отработали внутреннюю команду: «Встань! Оцени обстановку… Трое парней за девчонкой гонятся…».
Финк вспомнил пляж и маленькую принцессу на фото — девочка наклонилась к букету цветов, нюхает или пьёт аромат, как бабочка…
Робот превратился в мужика с хрипловатым голосом и пиджаком над головой:
— Ребята, стойте!
— Тебе чего? Хочешь проблем?
— Девочку не трогайте…
— Мы сейчас и тебя рядом с ней уроем!
— Мужчины так себя не ведут: бить девочку, нападать трое на одного…
— Учить будешь? Ты с какой звезды к нам свалился?
— Женщину бить нельзя, обиженного надо защищать, трое на одного — это не честно, запрещено Правилами…
— А мы их купили: правила, женщину и этот вечер. Проси прощения, дядя! Вали на колени! У нас свое правило-правило, — нож приставили к животу, остро…
Финк торопил Вселенную: «Центр!.. Центр! Ответь Финку! Что я должен делать? Я ведь не имею права вмешиваться? Разве роботы могут быть против людей? Разве человек способен бить женщину? Разве люди не ценят жизнь! Что они берегут? Может, это не люди?.. Я робот… Я не могу мешать человеку… Я должен защищать человека! От кого? Алло-а, Центр!».
Вселенная молчала.
Финк встал и ударил… Двое побежали в обратную сторону, один остался лежать, девчонка в коротенькой белой юбке и кожаной курточке запуганно дрожала и рыдала в объятиях безголового и мешала ему оценить обстановку. Отсутствие головы включило Программу естественных реакций. Программа подстроилась под голос суетливой тетки, откуда ни возьмись появившейся:
— За мной бегите! Оставаться нельзя. За мной! — Она подхватила за руку девчонку. Скомандовала Финку: «Чего замер как памятник! Слышишь — полиция рядом?!»
Финк услышал свистки, визг тормозов и топот по тротуару.
— Беги за нами!
И он побежал за женщиной и девчонкой. «Почему мы должны убегать?» — спрашивал Финк у Центра. Часточасто гудели гудки: занято… занято…
Финк крикнул женщине:
— Почему убегаем?
Она рассмеялась:
— Потому что этот город достался уродам.
— Как достался?
— Одни продали, а другие купили.
— А полиция?
— Полицию тоже продали…
— Полиция должна защищать людей…
— Она давно забыла, кому должна…
— А мы?
— Кто нас спрашивает? Мужичо-ок! Топай чаще, пиджачо-ок!
Женщина была местная, шустрая и бывалая. Девчонка в юбке от свиста полиции и голоса в микрофон: «Немедленно остановиться!» — рванула в сторону, будто испугалась ещё больше, выскочила на узенькую улицу с разворачивающимся такси. Секунда! Впрыгнула внутрь машины, хлопнув дверью и крикнув водителю: «Жми!» Жёлтый зверь с шашечками испарился, как истребитель на взлёте.
Финк плохо соображал, топал за женщиной, которая крепко держала его за руку. Дома раздвинулись, пропустив меж собой заборы и деревья за ними. Город отступил. Женщина остановилась, тяжело дыша. Повернулась, устало наваливаясь на мужчину, забарабанила по его груди: «Что вы с нами сделали? Что вы сделали с нами, мужики… Мать моя, родимая… Эх! Предали-продали. Предали и продали…» Она, вдруг, заплакала. Рефлексы Финка не понимали её и не знали, что делать. Руки его помахали в воздухе, как воздушные шарики на ниточках клоуна, и стали гладить женские плечи.
Рассвет. Радуга парила над лугом. Белый щенок и жеребёнок бегали кругами, словно хотели поймать свечение воздуха. Не успели — оно испарилось в рефракциях солнца. День оброс звуками, словно листья зашелестели, а щенок залаял. В заборах заскрипели калитки. Финк вспомнил цвета радужных спектров и повторял вслух:
— Красный, оранжевый, жёлтый…
Женщина подняла голову и улыбнулась, совпав с ним какими-то воспоминаниями:
— Как однажды жак-звонарь голубой стащил фонарь… Может, мы с тобой одноклассники?
— Кто это — одноклассники?
— У которых есть прошлое.
— У нас с тобой есть прошлое?
Она ответила быстро, будто не знала других ответов:
— Прошлое — предали. Будущее — распродали. — Вытерла лицо белым платочком с сиреневым кружевом. Улыбнулась. Заключила устало, — день начался. Солнце…