Фаль смотрит на дитя Аррана и неожиданно для себя перестаёт видеть в нём чудище: озлобленное и обиженное на мир создание — может быть, но не жестокую тварь, способную на хладное убийство.
«Помоги мне добраться до берега», — слова Ашшана возникают в голове.
— Ты умрёшь, — горько отвечает вслух Фаль.
«Нет…»
Она повинуется, обхватывает тело акулы руками и тащит его туда, где белеет песок. Когда Ашшан оказывается на берегу, то начинает, подобно любой рыбе, метаться. Открытая рана на боку выглядит ужасно. Девушке невыносимо грустно видеть чужие страдания и муку, даже если они принадлежат врагу. Это так горько и больно, что хочется отвести взгляд.
Слезинки, одна за другой, выкатываются из лазурных глаз, падают вниз и разбиваются о чёрную шкуру. Фаль оплакивает существо, потратившую свою жизнь на смерть и разрушения. Ей жаль его, жаль того, кто привык ошибаться, как волны — биться о скалы, и не знает, что может существовать другой выбор.
Солёные капли росинками собираются на чешуе, вызывая неприятное жжение, и начинают заживлять рану. Едва-едва, удерживая жизнь творения Аррана в этом мире, не давая тому умереть и убирая жгучую боль.
Тело акулы дрожит и плавится стеклом, отливая отнюдь не рыбью фигуру — человеческую. Фаль потрясённо ахает. Ашшан садится, зажимая руками кровоточащее место на боку, морщится и криво усмехается:
— Спасибо за помощь, провидица.
Румянец прилипает к девичьим щекам, когда она стыдливо созерцает мужчину. Обнажённое рельефное тело с широкими расправленными плечами кажется вылепленным скульптором из податливой коричневой глины. Ашшан не стесняется своей наготы и млеет от взгляда, направленного на него. Он очерчивает лицо Фаль пальцами, с довольством наблюдая, как расширяются её глаза и невинно краснеет кожа, и выдыхает прямо ей в губы:
— Спасибо.
Одно слово. Снова и снова.
А ведь Арран уже мысленно успел похоронить своё дитя.
Девушка отшатывается в сторону. В голове стыдливо вертится одна мысль. «Что же я наделала?» — думает Фаль, но произносит другое:
— Вы ранены.
— Мне помогут островные травы, — заявляет Ашшан, напрашиваясь на помощь.
Она встаёт, чувствуя, как владыка океана лениво рассматривает её облепленную мокрой тканью фигуру, и вспыхивает, как факел на празднике. Её гложет стыд. Что скажут на острове, если узнают? Нет, нельзя говорить!
Её станут обходить стороной, как младшую дочь пекаря, у которой на лице виднеются следы проказы. Но Фаль не может быть жестокой, она милостива ко всем, даже таким, кто этого не заслуживает, и обещает вернуться следующим вечером.
Днём позже, когда закат разливается густой кровью по океану, дочь рыбака показывается на песчаном берегу. Она находит Ашшана и стыдливо мажет его раны пахучими мазями, а затем делится принесённой едой: горячими лепёшками и фруктами. Дитя Аррана ест, и сладкий сок течёт по его шее, груди и каплями орошает землю. На нём надеты старые штаны Элана, которые девушка стащила из дома, надеясь, что отец не хватится пропажи.
Несмотря на отвагу, где-то внутри Фаль теплится на страх, но Ашшан развеивает её тревогу. Он клянётся, что никогда не причинит боль ей или племени Мейен, пока на нём нет чешуи. Сын океана рассказывает спасительнице, что отец когда-то наказал его, наградив обликом морской твари, и обрёк на жизнь вдали от людей среди подобных тому чудищ. Девушка сумела спасти Ашшана: когда её сердце дрогнуло, слёзы сострадания уничтожили древнее проклятие.
Фаль смущается своих дурных мыслей. Она прощает мужчине прошлое, полное жесткости и злого умысла, и чувствует стеснение за то, что сомневалась помогать ему. Ашшан меняется, и она надеется, что ему удастся впустить в сердце добро.
— Хотел бы я быть таким же светлым, как ты, — признаётся сын Аррана и мягко целует девушку. Он нежен с ней и терпелив, и Фаль открывается ему, как цветочный бутон. Никогда она ещё не ощущала себя такой счастливый.
После она просит Ашшана пойти на остров и честно признаться обо всём жителям.
— Если ты склонишься перед ним, искренне попросишь прощения — они подарят его, — уговаривает дочь моряка.
Ашшан касается губами её волос и кожи, вдыхает тёплый запах и произносит:
— Я ещё слишком слаб после битвы и пока не готов.
Фаль настаивает, но все её доводы разбиваются волнами о скалы. Мужчина остаётся непреклонен. Она сообщает, что придёт на следующий день.
Отец замечает сияющий вид своего чада, но девушка предпочитает отмалчиваться. То и дело она вспоминает сына Аррана: его тело, бронзовую кожу, жёсткие волосы, мягкие руки… Она одурманена и не может думать ни о чём и ни о ком другом, кроме него. Пока горит солнце, Фаль отсчитывает время до предстоящей встречи.