Сигнализация затихает. Он захлопывает капот, хватает полумёртвого избитого и тащит его за фургон. Слышу, как открывается дверь, затем глухой звук падения, когда злодей швыряет свою жертву внутрь.
Горло словно сдавливает тисками. Зачем я попыталась помочь? Зачем я ушла с вечеринки? Я кладу свою руку на ручку двери.
— Не делай этого, если хочешь жить, — рычит бандит, забираясь на место водителя. Он же не может видеть мою руку? Кажется, что он просто знает мои действия наперёд. — Хочешь жить, не шевелись.
Он вырывает панель под рулевой колонкой и «химичит» с проводами быстро и точно, как на автомате. Сигнализация, свидетель, убийство — ему всё нипочём. А я даже не смогла помочь и застряла здесь, потому что плакала одна на парковке из-за того, что назвала кого-то чужим именем. А этот парень-незнакомец, он холодный как глыба льда.
Он заводит фургон, сдаёт назад, выкручивает руль и жмёт на газ. Мы уезжаем прочь с парковки.
— Покажи мне свой телефон.
Я крепче сжимаю его в руке. Все кажется нереальным. Может быть, мне все это снится.
Парень хватает моё запястье — жёстко. Нет, не снится.
— Я сказал, включи телефон.
Он отпускает мою руку. Я нажимаю на кнопку, и экран моего телефона загорается. На моем запястье остаётся красный след. Кровь другого человека.
— Ты не можешь просто убить его, — говорю дрожащим голосом.
Мой iPhone освещает мужское лицо, очерчивая жёсткий контур губ. Я вижу, как от глубоких вдохов подрагивают крылья носа, вижу густые ресницы, которые обрамляют огромные зелёные глаза незнакомца. Он похож на дьявола — дьявола в виде молодого убийцы, кипящего ненавистью.
И затем он вдруг улыбается. Я никогда не видела ничего похожего на его улыбку. Если учесть, что выглядит парень, будто в нем чересчур много ярости и гнева, то всё вместе взятое похоже на извращённую дьявольскую красоту.
Он снова повторяет:
— Включи. Грёбаный. Телефон.
Я опять пытаюсь ввести свой код разблокировки. Мы останавливаемся на красный свет, и незнакомец требовательно смотрит на меня. На этот раз у меня всё получается.
— Открой недавно набранные, — приказывает он. — И если ты попытаешься хотя бы дотронуться до двери, я сверну твою тоненькую шейку.
Я смотрю вниз на свой телефон. Дьявол узнает, что я солгала, если покажу ему. Но если не покажу — убьёт. Открываю недавно набранные номера и поворачиваю экран к нему. Он хватает его и просматривает историю звонков. Удостоверившись, что нет исходящих на 911, этот дьявол смотрит на меня, стоп-сигнал светофора придаёт его лицу красный оттенок.
— Так я и думал, — хмыкает злодей, засовывая мой гаджет к себе в карман.
Загорается зелёный, и мы движемся дальше.
Я оборачиваюсь назад и смотрю на неподвижную тень в задней части фургона.
— Ты не можешь просто убить этого человека.
— Он уже мёртв, — бросает он в ответ.
— Нет! Я слышу, как он дышит. Просто отвези его в больницу. Ты уже доказал ему свою точку зрения.
Он поворачивается ко мне. Дикая ярость в его глазах заставляет мои лёгкие сжаться.
— Ты думаешь, что я доказывал ему свою точку зрения?
У меня гудит в ушах. Все кажется нереальным или наоборот, слишком реальным. Я пытаюсь что-нибудь ответить, но не могу выдавить из себя ни слова.
Его голос напоминает рычание, наполненное чистой ненавистью:
— Я могу вогнать в его живот крюк для мясной туши, подвесить его и вырвать все зубы один за другим плоскогубцами, а затем отрезать яйца и заставить его пережёвывать их беззубым окровавленным ртом, и это я даже не начну доказывать свою точку зрения. Понятно?
Я смотрю на него в изумлении.
У него даже нет татуировок, как у обычных плохих парней. На его правом предплечье грубые шрамы, которые образуют букву «X». Когда я осмеливаюсь взглянуть более внимательно, я вижу, что это нечто похожее на следы от оружия.
— Если он захочет спасти себя, он скажет мне имя.
— Чьё имя?
— Как насчет того, что ты перестанешь беспокоиться о нём и начнёшь волноваться о себе?
Парень переключает своё внимание на дорогу и продолжает ехать, соблюдая скоростной режим.
Моё сердце бьётся как сумасшедшее. Сзади слышатся отвратительные вопли. Звуки, которые может издать только человек, у которого вместо лица кровавое месиво.
— Закрой рот! — гаркает ему бандит.
Я смотрю в окно и, вдруг, меня осеняет. Если он убьёт этого мужчину, то я — та, кто все видел. Я свидетель.
— Ты тоже меня убьёшь?
— Пока что ты не показала, что можешь хорошо подчиняться приказам, не так ли?
— Я не буду отвечать.
Он фыркает.
Мы направляемся на запад из города. Вечеринка, кажется, была миллион лет назад. Сейчас, наверное, все наслаждаются ужином. Прикидывают ли, куда я запропастилась? А вообще, заметил ли кто-нибудь, что меня нет?