- Массимо?
- Нессу Буссто, - исправилась я. Чрезмерная фамильярность. - Вы можете попытаться оспорить наш контракт в судебном порядке...
- Это лишнее.
Я повернулась к Эстель, замершей с улыбкой на устах и та, вняв моей немой просьбе тронула вожжи:
- Честь имею, нессы, - отвернулась я, мысленно уже предвкушая ванну, сытный ужин и крепкий сон. Именно в таком порядке.
- Чего нет, того нет, - услышала я негромкий голос супруга.
*Мирор - зеркало.
**Гайд парк - королевский парк в центре Лондона. Серпентайн - озеро в центре парка, ***Обыкновенное чудо.
****Ай да Пушкин! Ай да сукин сын! - из письма А. Пушкина к П. Вяземскому, устоявшееся выражение.
Глава 10
Влюбиться не значит любить: влюбиться можно и ненавидя.
Почти час я отмокала в ванной, наслаждаясь вкусно пахнущей лавандой пеной, потом извинившись перед Эстель попросила принести ужин в свои покои и сославшись на легкое недомогание, провела чудный вечер дегустируя вино и сравнивая сорта местного сыра с известными мне. К тому же пробравшись по приходу в библиотеку, я стащила несколько книг по истории Твердыни и Орума и сейчас с упоением портила глаза, наслаждаясь чтивом.
В моей комнате полным ходом шёл ремонт, а я уже крепко размышляла над тем, как бы его затянуть. Меня откровенно пугало столь близкое расположение моих будущих покоев к комнатам супруга, не понимаю почему, но этот человек будил во мне только самое плохое и я боялась, что когда-нибудь не выдержу и пришибу этого высокомерного засранца.
Откинувшись на боковину кресла спиной и спустив с другой половинки ноги, я в полудреме при свете пламени листала книгу, по большей части рассматривая картинки, нежели вчитываясь в содержимое, короли и королевы древности, выдающиеся политические деятели и добившиеся немалых высот люди искусства...
Вдруг дверь без стука отворилась, являя взору мой личный кошмар. Я постаралась принять достойное положение в кресле, но шелковая пижамка скользила, и я смогла встать и одернуть халат лишь с третьей попытки. Я молчала, мой ненаглядный тоже. Наконец он заговорил, являя мне цель своего визита без прикрас:
- Я уезжаю по делам на север на несколько дней, но вернусь к субботе. Их Величества изволили познакомиться с вами, нас ожидают на ужин.
- Вы пришли чтобы предупредить меня?
- Да, - хмыкнул герцог. Даже дома она был одет по всем канонам, завязан, застегнут, запахнут. За исключением сюртука. Его он держал в руках. - На ужине вы воздержитесь от вдовьих расцветок в вашем наряде. - Не попросил - приказал.
- Быть может для столь важного вечера вы одобрите и тон моего белья? - рассвирепела я. Кончики пальцев закололо от желания залепить пощечину.
- На сколько я могу судить, вам лучше без оного, - произнес Айзек.
Я не сдержалась.
Но мои пальцы едва ли оцарапали легкую, однодневную щетину. Хант поймал мою руку и резко опрокинув на себя, лишая точки опоры - впился в мои губы.
Поцелуй был беспощадным.
Айзек брал без спросу, присваивал и вторгался, лишая меня права на отказ. Он буквально вмял меня в стену и запустил руки под тонкую ткань пеньюара, лаская твердыми ладонями моё тело под шёлком сорочки. Герцог не реагировал на мои тщетные попытки вырваться и лишь углублял, лишающий меня воли, поцелуй.
Я не могла пошевелиться, словно отравленная ядом муха, попавшая на ужин к коварному пауку. Желание разливалось с каждым толчком бьющегося в припадке сердца, снося доводы рассудка. Моё собственное тело предавало меня сейчас, вот в эту самую секунду: соски торчали, стремясь порвать нежную ткань, требуя ласки, колени подрагивали, стремясь уронить меня на паркет, а в паху разливалась лава желания, опаляющая моё естество и сносящая установленные ранее границы. Поддавшись порыву, я укусила его за губу, на мгновение прерывая штурм и втягивая в себя живительный кислород.
- Собираешься взять меня силой? - прохрипела я, отстраняясь. Но обманывать себя было бы глупо, я хотела, чтобы он продолжил. Жаждала.
- Тебя - то? - хмыкнул Айзек. - Хотел бы я посмотреть на того смертника, что рискнет, - и снова поцеловал. Теперь куда как нежнее и аккуратней, в шею. А затем прошелся по ключицам и груди, всасывая камушек соска через тонкую ткань. Он по-прежнему удерживал меня, сковывая руки, но я мягко выпуталась и притянув его голову ближе -застонала.
Пеньюар он сбросил, и окинув плотоядным взглядом бледный шёлк, прошёлся с поцелуями по нежной коже рук, прикусывая и лаская языком. Я вырвалась и метнулась к неплотно закрытой двери, тут главное сильно не бежать, а вдруг успею?