— Я пью только натуральный кофе. — Гарольд нахмурился. — Неужели ты забыла? В университете ты часто варила мне кофе.
— Извини, — небрежно бросила Анна, признавая справедливость упрека. Все эти годы она старательно вычеркивала из памяти все, что было связано с Гарольдом Сэвиджем, и, очевидно, ей это удалось.
Как и недавно ушедший Фрэнк, Гарольд облюбовал кресло у окна и уселся там, свободно вытянув длинные ноги. Казалось, он вот-вот упрется ими в камин, и Анна поспешила поставить огнеупорную заслонку перед очагом.
— Ты топишь каждый день? — поинтересовался Гарольд.
— Нет, только зимой, по выходным, когда у меня есть время прочистить после растопки дымоход. — Анна присела на боковую ручку кресла, чего почти никогда не делала. Сейчас ей казалось, что вишневый бархат обивки будет удачно подчеркивать светло-бежевый цвет ее свитера.
Гарольд медленно потягивал кофе, о чем-то напряженно размышляя.
— Этот мужчина… Тот, который был у тебя, когда я приехал, — решился он наконец, — твой близкий знакомый?
— Нет, — без колебания ответила Анна.
Это было правдой. Она знала только Хоуп, племянницу Фрэнка. Анна представляла себе, кто его родители, и случайно была в курсе семейных дел его брата. Однако Фрэнк, казавшийся открытым и словоохотливым, почти не рассказывал о своих родственниках и не спешил, до недавнего времени, знакомить с ними Анну.
Но почему бы Гарольду не поревновать немного?
— Разве это имеет значение? А у тебя есть кто-нибудь?
— Нет. — Гарольд мрачно покачал головой. — Относительно недавно я жил с одной дамой, но теперь все кончено.
— Могу я узнать почему?
— Она не захотела менять привычный образ жизни и теплую солнечную Калифорнию и уехать со мной в сумрачную Англию.
Это казалось Анне невероятным.
— Зря она так решила, — притворно равнодушно заметила Анна. — И где ты собираешься устроиться?
— Подальше от светской жизни. От нее в конце концов устаешь.
— Так где же этот райский уголок?
— В пригороде Ноттингема. Я получил в наследство большой дом. — Гарольд поставил на стол пустую чашку и встал. — Я пойду. Ты и так потратила на меня много времени.
— Извини за скромное угощение.
Анна проводила Гарольда к двери.
— Может быть, завтра мне больше повезет, — невесело пошутил он. — Представьте себе, уважаемая мисс Ролтон, ваши родные встретили меня несравненно теплее, чем вы. — Не дождавшись ответа, Гарольд сердито продолжил: — Не дай Бог завтра встретиться еще с этим субъектом, которого я увидел сегодня.
— Не бойся, — Анна усмехнулась, — тебе это не грозит. Мои родные пока о нем ничего не знают. Спасибо за визит, Гарольд. Увидимся завтра в церкви.
Гарольд положил руки на плечи Анны и заглянул ей в глаза.
— Ты со мной очень сурова, но я все равно рад тебя видеть, Энни, и хочу видеть тебя как можно чаще.
— Я тоже рада видеть тебя, Гарольд, — стараясь казаться спокойной сказала Анна, хотя прикосновение его крепких рук словно опалило ее огнем.
— Не слишком много энтузиазма в твоем голосе, — с сожалением заметил Гарольд.
Он наклонился и поцеловал Анну в щеку, секунду выждал и снова приник горячим ртом к плотно сжатым губам Анны.
— До завтра.
Захлопнув дверь за Гарольдом, Анна на ватных ногах вернулась в гостиную и рухнула на диван. Ей нужно было отдышаться и собраться с мыслями. Как она мечтала когда-то о таком поцелуе! И, как оказалось, не зря. Прикосновение губ Гарольда потрясло Анну до глубины души.
Придя в себя, Анна взяла дорожную сумку, заперла дверь и направилась к машине. Гарольд впервые поцеловал ее как нетерпеливый влюбленный — значит, он и в самом деле увидел ее другими глазами. Правда, это не сулит ему ничего хорошего.
Она-то уже давно остыла.
Окна дома, в котором выросло не одно поколение Ролтонов, приветливо светились в лучах бледного зимнего заката. Анна поставила машину под огромным дубом, росшим у дальнего угла террасы, и медленно пошла по дорожке к дому, любуясь зимним садом и радуясь чувству свободы и раскованности, всегда возникающему в ней, когда она оказывалась в этом уютном семейном уголке.
В дверях Анну ждал Дэниел с закутанным в одеяло малышом на руках.
— Что-то ты задержалась, дорогая тетушка, — с улыбкой попенял Анне брат. — Малыш не дождался и уснул. — Дэниел наклонился к сыну. — Просыпайся, соня! Встречай крестную. — Дэниел свободной рукой обнял Анну, прижал ее к себе и поцеловал. — Привет, крохотуля. Хочешь его подержать?
— Конечно, хочу. — Анна протянула руки, осторожно принимая укутанного малыша. — Здравствуй, племянничек, — ласково улыбнулась она, заглядывая в пока бессмысленные голубые глазки ребенка. — Знаешь, он все больше становится похож на Терезу. Говорят, это — к счастью.