Я хмыкнула, и не спрашивая подошла к креслу и плюхнулась в него сложив на груди руки. Не перед кем тут манеры изображать. Тротсфорд если и заметил мой демарш, то вида не подал. Так мы просидели еще минут двадцать. Может он страдает склерозом? Забыл — кто я и зачем пришла? Ладно, мне торопиться некуда, так что подождем.
Когда Ворх решил, что видимо достаточно потомил меня — отложил свой супер важный документ в сторону, тяжело поднялся со своего места и в два шага одолев расстояние между нами, вплотную приблизил свое бородатое лицо в моему носу. Я по инерции хотела было отшатнуться, но отец схватил мою голову обеими руками и не дал сдвинуться с места. Он уставился своими светлыми глазами в мои, я хотела было моргнуть, но мне этого сделать не удалось — со мной определенно что-то происходило. Зрачки Ворха Тротсфорда расширились практически заполнив всю радужку, а у меня в голове зашумело и в ушах набатом застучал пульс. Пульсация дальше пошла по всему телу, и когда показалось что меня сейчас разорвет вдруг разом все успокоилось. Отец отпустил мою голову и начал потихоньку отдалять свое лицо от моего, но тут случилось что-то странное — я услышала, или больше почувствовала, на грани восприятия, как кто-то шепчет, вернее зовет меня. Слов было не разобрать, но этот кто-то или что-то был рад, что я рядом, как будто старый друг рад встрече и хочет обнять меня, приласкать. Не отдавая отчета своим действиям я подалась вперед, и ухватив Ворха за голову, также как секунду до этого он держал меня, я буквально впилась глазами в его зрачки. Кто-то звал меня все сильнее, и тут я заметила маленькую белую искорку на дне зрачков отца, и не задумываясь, как бы потянула ее на себя. В следующий момент мир дрогнул. Я проваливалась в небытие.
Картинки сменяли одна другую, безумный калейдоскопом мелькая перед глазами. Я не понимала, что происходит, где я нахожусь, и как отсюда выбраться. Наконец мельтешение картинок замедлилось на столько, что можно было что-то разглядеть. Вспышка. Белое поле цветущих ромашек, легкий ветерок колышет белые лепестки. Я бегу и внутри меня невероятная легкость и волнующее предвкушение. Я догоняю. Впереди бежит хрупкая девушка, она думает, что ей удастся от меня сбежать, но я — то знаю, что мне даже не придется прикладывать усилия и я догоню ее. Но мне нравится смотреть как ее темные волосы цепляют нежные цветы, будто оглаживая их, и мне хочется быть каждым из этих цветов. Вот она повернулась и на смуглом лице мелькнули темные глаза из-под пушистых ресниц и лукаво блеснули, будто обещая что-то. Вспышка. Я крепко сжимаю в руках тонкую девичью талию, мое сердце колотится как сумасшедшее, мои губы накрывают маленький сладкий рот, и я чувствую, что мне наполняет любовь. Вспышка. Я снова смотрю в большие карие глаза, на теперь меня переполняет ужас и неверие — я смотрю как жизнь по капле уходит из них, а губы, которые доводили меня до безумства сейчас шепчут, просят, что бы я что-то сделал, что-то, что убьет ее, но спасет что-то, что ей важно… Опять вспышка. Я смотрю в такие родные и знакомые глаза, но с той лишь разницей, что глаза той, что я любил навсегда закрылись, я смотрю в них… и я — ненавижу.
Сознание возвращалось ко мне медленно, я будто пыталась всплыть на поверхность болота, которое уже почуяло во мне свою добычу и ни в какую не хотела с ней расставаться. В начале я поняла, что лежу на чем-то довольно мягком, пахнет травами. Когда я уже вознамерилась открыть глаза, чтобы узнать — где я нахожусь, то совсем рядом услышала голоса. Решив, что, раз разговаривают рядом со мной, а значит, вероятно, что обо мне — навострила уши, решив еще немного полежать без сознания.
— Магистр Лугье, — это папочкин голос, тут же опознала я — что значит вы не можете провести анализ, пока она не пришла в себя? — Ворх Тротсфорд буквально шипел от злости, от его собеседника слышалось лишь невнятное бормотание — За что только казна на вас деньги тратит?! Неужели сложно ответить на вопрос — какой дар у человека? А? Я вас спрашиваю?!
— Глубокоуважаемый Ворх Тротсфорд — голос магистра Лугье был дребезжащим и чем-то напоминал блеяние овцы — вам не хуже меня известно, что для определения дара ребенка нужно соединить свои энергетические потоки с его, что, как вы знаете, невозможно сделать когда человек находится без сознания, и соответственно, энергия также находится в состоянии покоя.
Далее раздался звук удаляющихся шагов и хлопок дверью. Полежав еще минуты две, так, на всякий случай, я решила узнать — где я. Открыла глаза — как будто песка насыпали. Потерла, вроде начало проясняться. Находилась я в своей комнате, ну не дома у тетушки с дядюшкой, а в той, которую мне определили в новом доме.
Хм. Получается, что они не определили какой у меня дар. Интересно — почему Тротсфорд так волнуется? То, что я побывала в воспоминаниях своего отца сомневаться не приходилось — то что я видела свою мать отцовыми глазами тоже — ведь я как две капли воды была на нее похожа, с той лишь разницей, что она была хрупкой и миниатюрной а я, видимо в папашу уродилась, была высокой и довольно крепкой. Чувства, которые Ворх испытывал к моей матери… не могу сказать, что специалист в этой области, но это было, как мне показалось, сродни зависимости, одержимости желанием обладать безраздельно. А вот в отношении чувств ко мне сомневаться не приходилось. В последнем, увиденном мной воспоминании, я ясно поняла, что отец ненавидит меня, и винит именно меня в смерти моей матери… ну что же я в принципе могу это пережить, к тому же мое отношение к так называемому отцу, вряд ли можно назвать теплым. Так получается, что мое путешествие по памяти Тротфорда не является чем-то обыденным, иначе он так не наседал бы на магистра, чтобы выяснить мою принадлежность к магическому направлению.
Рассматривая узорчатый потолок я размышляла над тем, где мне раздобыть информацию — что-то мне подзказывает, что произошедшее в кабинете Тротсфорда не является рядовым случаем при снятии печати. Так не придумав ничего лучше как найти библиотеку и поискать там, хотя я вообще-то не большой фанат чтения, я все больше к физическим нагрузкам и активнлму образу жизни тяготею, чем к просиживаю штанлв за книгой, я в потихоньку встала, пререживая легкое головокружерие. Тихонько скрипнула дверь и в комнату ворвался вихрь по имени Лия.
Увидев, что я очнулась и уже довольно бодро двигаюсь в сторону ванной, сестра буквально подлетела ко мне и сжала в объятиях, да так сильно, что ребра затрещали. Не ожидала, что хрупкая с виду девица может обладать такой силищей.
— Катрина! Как хорошо, что ты пришла в себя! Я так испугалась за тебя! А когда ты не приходила в себя столько времени…
— Таак, стоп! — непрерывный поток слов Лии было сложно остановить, но я попыталась — Что значит “столько времени”? Сколько времени я была в отключке?
— Ты семь дней была без сознания! — глаза сестры наполнились слезами — И дыхание у тебя было очень слабое, и ты такая бледная была…
Договорить девушка не успела — дверь с грохотом распахнулась и в конмату стремительно вошел Ворх, магистр Лугье семенил сзади. Так, похоже проверка моих талантов предстоит уже сейчас.
— Выйдите! Я не одета! — истерично заверещала я, мне очень нужна отсрочка, чтобы собраться с силами. На Ворха мой вопль, впрочем, не произвел ровно никакого впечатления, он продолжал приближаться ко мне. — Это неприлично! Дайте мне одеться!
— Батюшка, пожалуйста, Вы смущаете Катрину, — Лия пришла мне на помощь — она может переволноваться и снова потерять сознание. Отец, дайте нам пять минут.