— Я не был грубым, — слегка смущенно говорит Рениор.
— Ты был очень грубым, — подтверждает Телион.
— Я не был грубым, — повторяет Рениор, — я просто не знал тебя. Я так отношусь ко всем в самом начале.
Я удивленно приподнимаю брови. Мне трудно поверить, что он не испытывал ко мне личной неприязни. Но когда воин так долго находиться на поле боя у него нет времени на интриги.
— Серьезно, Леголас, — умоляет он, — чего мне ожидать от короля?
— Честно говоря, не знаю, — говорю я со смехом.
Несколько часов спустя никто из нас уже не смеется. Мы отдаем лошадей конюхам и идем ко входу во дворец. Я беспокойно приглаживаю волосы. На ступеньках ясно виден силуэт могущественного Трандуила. Сам король ждет нашего возвращения.
Шаг за шагом я подхожу ближе и задаюсь вопросом, увидит ли он в моей новой внешности слабость, потому что кто-то подошел достаточно близко, чтобы порезать меня.
Я подозреваю, что после того, как он получил мои окровавленные волосы, он не раз думал о моей маме и ее смерти.
Я останавливаюсь перед ним и замечаю у него в руках конверт из толстого пергамента, из которого выглядывают мои обрезанные волосы. Он передает конверт слуге, что стоит позади него, и берет меня за плечи, внимательно осматривая.
— Ты выглядишь опасным, — наконец говорит он, задумчиво кивая.
— Не волнуйся, отец, — говорю я. Что там сказал Ренион, стараясь меня успокоить? — Волосы отрастут.
— Это так, — признает король. Однако в глазах отца вспыхивает веселый блеск, когда он говорит: — Но такой твой вид мне больше нравится.
========== Глава 7. Когда следует остановиться ==========
Его имя появляется в отчетах почти каждый день. Отчет никогда не превышает двух страниц и в нем перечислены только ключевые вопросы и события, заслуживающие внимания короля.
Отчеты всегда краткие чтобы я знал происходит в моем царстве. По поводу конкретных деталей, которые меня интересуют, я всегда спрашиваю министров и советников.
Когда Леголас был моложе, его имя включали в отчеты чтобы меня развеселить. Все считали, что король будет заинтересован в успехах своего сына, даже в несущественных мелочах. В ранних отчетах говорилось примерно следующее:
Леголас Гринлиф (кадет) — задание на юго-восточной границе. Ранил вражеского разведчика, но разведчик сбежал.
Леголас Гринлиф (кадет) — юго-западная граница. Засчитывается одно убийство стрелой в глаз.
Эти слова едва ли стоят чернил, которыми они написаны, но включены в отчет только потому, что они касаются принца. Мое сердце трепетало при каждом кратком упоминании о достижениях моего сына.
На протяжении многих лет, отчет за отчетом я видел как растет мастерство Леголаса. Был период, когда на счету моего сына было так много убийств врагов, что командиры просто перестали упоминать об этом. Было время, когда его героизму был посвящен целый абзац, затем полстраницы. Я не раз один раз перечитывал такой отчет. Но вскоре подвиги моего сына стали нормой, так что со временем об этом перестали упоминать в отчетах, говорили только об исключительных событиях.
В последнее время, к сожалению, в этих отчетах обычно говорилось о травмах. Достижения моего сына стали нормой, а ранения — заметным событием. Возможно к этому все скоро привыкнут и перестанут упоминать в отчетах.
Например, множество порезов и ушибов во время патрулирования — это было пустяком. Леголас никогда не возвращался из патруля невредимым. Но его незначительные травмы недавно попали в ежедневный отчет, поскольку за ним присматривал чрезмерно усердный ученик целителя.
В отчете была единственная безобидная фраза:
Леголас Гринлиф (капитан) — легкие травмы, годен для выполнения обычных обязанностей.
Мой сын вернулся в бой и на следующий день попал в ежедневные отчеты с двумя сломанными ребрами.
Леголас Гринлиф (капитан) — травмы средней степени тяжести. Освобожден из целебных залов, одну неделю не должен перенапрягаться. Может вернуться к обычным обязанностям после одобрения целителя.
Но ирония в том, что чем серьезней травма Леголаса, тем больше он нужен на поле боя. Он один из самых одаренных воинов королевства, и его ранение обычно означает, что сражение было чрезвычайно тяжелым. А значит в бою нужны все опытные воины.
И часто мой сын не полностью выздоровев, уезжает.
Его отстранили от службы на две недели, и он два дня работал на оружейных складах, когда вернулся патруль с двумя тяжелоранеными воинами, и попросил о немедленном подкреплении. И наплевав на приказы целителя, мой сын опять сбежал на боле боя.
Меня проинформировали о его побеге, но было уже слишком поздно его останавливать, потому что он давно миновал ворота цитадели. К сломанным ребрам нельзя относиться легкомысленно, и я был раздражен и обеспокоен тем, что он бросился в бой, будучи тяжело раненным. Но он не первый раз так делает, и я очень сомневаюсь, что этот раз будет последним. Но все же когда я прочитал в вечернем отчете о его непослушании, в моей душе вспыхнул гнев.
Леголас Гринлиф (капитан) — оставил пост на оружейных складах, прямо нарушив приказ целителя и отправившись в бой на юго-западных границах.
Мне сказали, что своевременное прибытие Леголаса с небольшим отрядом помогло одержать победу, но за это пришлось заплатить. Если любой воин выйдет на поле боя раненым, то ему будет тяжелее защитить себя, а значит он может получить более серьезную травму.
Итак, два сломанных ребра превратились в три, и мой гнев из-за его безрассудства вспыхнул с новой силой.
И сейчас я кипя от гнева жду возвращения моего непоседливого сына. Я подогревал свою злость с тех пор, как он сбежал. Я жду за пределами залов исцеления, куда он должен прийти на осмотр.
В коридоре перед залами исцеления обычно ждут товарищи, члены семьи и знакомые раненых. Из-за моего присутствия все разбежались, но мне наплевать. Мне сказали, что мой сын не сильно ранен, а значит, его скоро отпустят в личные покои, где он может выздоравливать. А если Леголас в состоянии идти самостоятельно, значит, он сможет выдержать мой гнев.
Как только он выходит в коридор то сразу замечает меня и опускает руку, которую прижимал к сломанным ребрам. Он кланяется мне и снова прижимает руку к боку. Он бледнеет от боли, и на его лбу выступает пот.
— Ты оставил свой пост.
— В оружейных складах во мне почти не нуждались по сравнению с…
— Ты нарушил приказ целителя.
— Не было времени на переговоры об изменении этих приказов, когда требовалось…
— Ты подверг опасности своих товарищей, отправляясь в бой не до конца выздоровев. И приказы не предназначены для переговоров!
— При всем уважении, ваше величество, я не подвергал опасности своих товарищей. И если уж на то пошло, я считаю, что спас…
— Спас? — рявкаю я. — Твое высокомерие, Леголас, обернется для тебя гибелью. Ты поставил под угрозу воинов, даже если в конце концов, вы выиграли бой. Ты и раньше шел в бой, когда был ранен. Ты неправильно понимаешь свои обязанности, если думаешь, что нужен только для службы в армии, принц.
— Я не мог оставаться в стороне и ничего не делать! — огрызается Леголас. По глазам сына я вижу, что его собственный гнев бурлит на поверхности, готовый вырваться наружу.
— Значит, ты считаешь, что работа наших воинов на оружейном складе не важна? Ты отбросил все усилия наших целителей…
— Ты знаешь, что я не это имел в виду! — протестует Леголас. — Я не мог просто оставаться в стороне, когда нужен был на поле боя.
— Ты был не в том состоянии чтобы сражаться!
Глава залов исцеления, наш старый друг Маенор подходит к нам сложив руки в умоляющем жесте, без слов прося говорить потише. Он не осмеливается приказать королю или принцу понизить тон, но ему тоже нужно делать свою работу. Я коротко киваю ему, говоря, что мы все поняли, и он уходит.