Лараджин вздрогнула, и её рука упала в пруд. Поверхность снова покрылась рябью, разрушив её отражение. Она резко обернулась и увидела того, кого меньше всего ожидала здесь увидеть. Диурго Карн, молодой аристократ примерно одинакового с ней возраста, был жрецом Сьюн. Он носил жреческие одежды: тесные багровые штаны с толстым гульфиком и рубаху с разрезами, обнажавшими мускулистые руки и грудь. Его черты были такими же красивыми, как помнила их Лараджин – светлые волосы с оттенком рыжины, зачёсанные назад с высокого лба, и глаза цвета лесной зелени. Не так давно Лараджин считала, что влюблена в него, и мечтала, что богиня улыбнётся этому «невозможному» союзу между служанкой и аристократом.
- Золотого утра тебе, Диурго, - сказала она придушенным голосом. – Когда… когда ты вернулся?
- Десять дней назад.
Десять дней назад, и ни разу не поинтересовался, как у Лараджин дела – даже не дал ей знать о своём возвращении.
Лараджин не хотела продолжать беседу, но внутри неё горело любопытство.
- Как озеро Сембер? Такое же красивое, как о нём говорят? Видел его хрустальные башни?
Диурго отмахнулся.
- Меня заставили повернуть назад прежде, чем я дошёл до озера. Эльфы убили бы меня, если бы я продолжил путь.
- Ты знал, что так будет.
- Знать и убедиться – разные вещи.
- Это так, - согласилась Лараджин. Теперь она видела его более ясно, чем когда-либо прежде. Несколько месяцев назад в горячке юности она оказалась замешана в его миссии: паломничесве к знаменитому озеру Сембер, священному для Сьюн и эльфийской богини Ханали, соперничающей со Сьюн за почитателей красоты. Лараджин сбежала из Штормового Предела, чтобы последовать за Диурго, но успела пройти совсем немного, прежде чем агенты мастера Тамалона Старшего заставили её вернуться в имение. Она умоляла Диурго уговорить их позволить ей сопровождать жреца, но он отказался, резко напомнив ей, что она всего лишь служанка и будет для него обузой. А теперь оказалось, что он отказался от своего «святого паломничества», как только путь стал слишком тяжёл.
Лараджин смотрела на Диурго, не пытаясь скрывать, какую боль чувствует.
- Чего ты хочешь? – спросила она.
- Я увидел слабую розоватую ауру вокруг тебя, когда ты глазела в пруд, - ответил Диурго. – Я уверен, что это была манифестация богини, и хотел помочь тебе направить её…
- Манифестация, - гневно выпалила Лараджин. – Как мои рыжие волосы? Однажды я купилась на твою ложь, Диурго, но этого не повторится. Можешь найти себе другую девушку для «священных ритуалов».
Молодому жрецу по крайней мере хватило совести, чтобы принять смущённый вид. Но он продолжал настаивать:
- Я не лгу, Лараджин. Я отчётливо видел ауру.
- Я тоже вижу тебя насквозь, Диурго, - Лараджин сложила руки на груди. – И зрелище мне больше не нравится.
Недовольное раздражение промелькнуло на лице жреца. Он погрозил ей пальцем.
- Тебе не следует так разговаривать с сыном благородного дома, девчонка.
И он гневно зашлёпал по воде прочь.
Лараджин, разозлившись на себя, вернулась к краю главного бассейна. Не обращая внимания на протянутое Джейной полотенце, она натянула на ноги шлёпанцы, подхватила свой плащ и покинула храм через главный выход.
Она прошла почти два квартала, прежде чем заметила, что руки и ноги больше не болят. Она остановилась и размотала бинты на запястье – и к своему изумлению обнаружила, что укус под ними полностью зажил.
По пути к лавке духов Кремлара Лараджин поплотнее завернулась в свой плащ. Солнце только вставало над восточной стеной Селгонта, и со свинцового серого неба неторопливо падал снег. Лараджин выбросила из головы мысли о Диурго. В отличие от него, она свою миссию выполнит. Сегодня, какие бы мерзкие твари не ждали её в канализации, она проникнет в Охотничий сад и спасёт раненного трессима.
Она была совсем рядом с лавкой, когда кто-то зашипел на неё из переулка. Мгновенно встрепенувшись, Лараджин приготовилась бежать. Но остановилась, как только увидела, кто манит её из тени.
Казалось, Лараджин глядит в зеркало. Женщине было двадцать с небольшим, она носила тюрбан, жилет и платье служанки Ускевренов. Она была такого же роста и телосложения, как Лараджин, обладала такими же угловатыми чертами лица. Она даже стояла с такой же неловкой осанкой, подражая изумленной Лараджин. Затем она подмигнула и стянула тюрбан, открывая короткие тёмные волосы.
- Это я, Тази, - сказал двойник. – Неплохая маскировка, правда?
- Госпожа Тазиенна, - охнула Лараджин. – Почему вы одеты в униформу слуги?
- Зови меня Тази, - сказала госпожа. Эта фраза звучала в их разговорах постоянно. Тазиенна хмыкнула. – Я просто немного развлекаюсь. Помнишь, как я поймала тебя в своей комнате, одетой в кожаный доспех и позирующей перед зеркалом? Ты была так похожа на меня – не считая неловкости, с которой держала мой меч – что у меня появилась идея. Я хотела проверить, смогу ли притвориться тобой.
Лараджин покраснела, устыдившись напоминания о своей выходке. Она всегда восхищалась смелостью госпожи Тазиенны, и отправляясь следом за Диурго, представляла себя искательницей приключений, как молодая госпожа. Но после катастрофического окончания её единственного приключения Лараджин ещё острее осознала, какая пропасть их разделяет. Она была уверена, что Тазиенна встретила бы изуродованных крыс, даже глазом не моргнув.
Что напомнило Лараджин о раненном трессиме.
- Мне нужно идти, - сказала она, посмотрев в сторону лавки Кремлара.
Проказливое выражение Тазиенны неожиданно сменилось серьёзностью. Она схватила Лараджин за руку.
- Не туда, - сказала она. – Выше по улице стоят три эльфийских джентльмена, и я не думаю, что ты хочешь с ними повстречаться – хотя они с радостью заведут с тобой знакомство.
Лараджин удивлённо раскрыла глаза.
- Один из них – дикий эльф?
Брови Тазиенны удивлённо взметнулись.
- Ты встречалась с ними прежде? – спросила она. – С виду они весьма суровые ребята. Едва не схватили меня – а я тот ещё скользкий угорь. Что им от тебя нужно?
- Я не знаю, - с дрожью отозвалась Лараджин. – Может быть, они члены враждебного дома, которые хотят похитить служанку Ускевренов.
Тазиенна медленно покачала головой, и её зелёные глаза сверкнули.
- Не думаю, - возразила она. – Я немного понимаю эльфийский язык – достаточно, чтобы разобрать, как один из них спросил «Это она?», а другой ответил: «Она. Я по запаху чую». Им нужна ты, Лараджин.
Лараджин испуганно огляделась.
- Где они сейчас?
- Я сделала вид, что убегаю, но на самом деле проследила за ними. Они засели снаружи магазинчика твоего друга.
Лараджин не знала, что удивило её больше: то, что молодая госпожа знает о Кремларе, или что дикие эльфы знают о её перемещениях.
- В Штормовой Предел тебе тоже не следует возвращаться, - посоветовала Тазиенна. – Еть какое-нибудь другое место, где ты могла бы залечь на дно?
Лараджин задумалась, потом кивнула.
- Я могу пойти к тётушке Хабрит, - сказала она. – Вы же не думаете, что они будут ждать меня и там?
Странное выражение скользнуло по лицу Тазиенны: как будто она знала что-то, чего не знает Лараджин.
- В пекарне Хабрит должно быть безопасно, - сказала она. – Иди туда. Я отвлеку эльфов и уведу их назад к Штормовому Пределу, чтобы они думали, что ты там.
Лараджин почувствовала нахлынувшее облегчение.
- Вы очень добры, госпожа Тазиенна.
- Пустяки, я давно так не развлекалась, - сказала Тазиенна. Она подмигнула. – И ради богов, зови меня Тази, ладно?
Лараджин выглянула из окна лавки Хабрит, расположенной на людном перекрёстке. Мимо гремели фургоны, лоточники, горбясь, брели сквозь снег, а знать в своих дорогих одеждах катилась мимо в закрытых стеклом каретах, высоко над жидкой грязью улицы. Она увидела, как идёт мимо Кремлар под разноцветным снежным зонтиком, а следом за ним – слуга семьи Соргилов, загруженный коробками с образцами духов. Других она не узнавала – и с особенным облегчением отметила, что в поле зрения нет эльфов в зелёном плаще.
- Ничего не понимаю, Хабрит, - пожаловалась Лараджин, позволив занавеске упасть. – Я не дочь моих родителей, а теперь меня пытаются похитить эльфы. Дикие эльфы.
Должно быть, Хабрит услышала слабую нотку отвращения в голосе Лараджин.
- У эльфов есть своё место в мире, как у людей и дварфов, - мягко пожурила она. Она отмахнулась от посетителя, пришедшего купить хлеба, и повесила на дверь табличку «Закрыто».
Лараджин не слушала.
- Что они вообще забыли в Селгонте? Дикие эльфы слишком простые и застенчивые, чтобы справиться с городской жизнью. Поэтому они прячутся в лесу. Им нет никакого толка от денег, говорит старший мастер. Не на что тратить. Зачем им брать за меня выкуп?
- Их интересует не выкуп.
Уверенность в тоне Хабрит привлекла внимание Лараджин. Она посмотрела на Хабрит. Той было за шестьдесят – она была старше матери Лараджин – но хотя её лицо было покрыто морщинами, волосы по-прежнему обладали густым каштановым оттенком. Она носила их заплетёнными в простую косу. Её одежда была модной, но несколько простоватой. В городе, где даже крестьяне украшали свои тела так, чтобы привлечь целую стаю жадных ворон, единственным украшением Хабрит была подвеска в виде серебряного полумесяца, висевшая на кожаном шнурке у неё на шее.