Айви не заметила, как добралась до дома и буквально взлетела к себе на третий этаж. Уже давно она не чувствовала такого воодушевления. Захлопнув за собой дверь, она мгновенно избавилась от повязки и комбинезона и, едва не пританцовывая, закружила по комнате. В квартире было еще тепло, и она не стала разжигать огонь в печи, только включила водонагреватель и зажгла маленькую спиртовую горелку, чтобы вскипятить воды для кофе.
Так, впереди еще сумасбродная вылазка за какой-то там девчонкой в лечебницу Луча. Но планирование этой операции Айви решила оставить Паулю, а сама, взяв с полки старую тетрадь и карандаш, начала составлять список снаряжения и припасов для погружения в Катакомбы. На самом деле такие списки она составляла регулярно — раз в месяц уж точно, мечтая, как она наконец пошлет всех подальше и спустится в Шлюз одна. Но, конечно, мечты оставались мечтами — до сегодняшнего дня она была уверена, что нужный момент никогда не настанет. Что скорее она подцепит нейрочуму и умрет от этого «привета из подземелий», только здесь, на поверхности, под тусклым солнцем Туманных Островов, а не под красноватыми каменными сводами лабиринта.
Да, она не стала ни подтверждать, ни опровергать упомянутый Адамом слух о том, что нейрочума пришла в Город вместе с одной из немногих вернувшихся экспедиций. Она знала это совершенно точно. Но вот нужно ли было это знать другим? И тем более — она не испытывала ни малейшего желания отвечать на вопросы, откуда ей это так доподлинно известно.
***
— Войти в здание и подняться на третий этаж я смогу без особых проблем, — рассуждал Пауль. — А вот вывести девчонку не смогу. Охрана на выходе задержит. Для перевода биоматериала в другое здание нужно письменное распоряжение главного врача. Поэтому действовать будем так. Я проникаю в лечебницу, нахожу ребенка. Вы ждете внизу, во дворе, я передаю ее вам через окно. Всё.
— А охрана? — Айви не могла отделаться от ощущения, что в простой схеме обязательно найдется какой-то изъян. Слишком уж просто всё выглядело.
— Охрана есть только на входе в здание, плюс по периметру ограды. Но мы выйдем через… скажем так, черный ход, — ухмыльнулся Пауль. — В конце концов, меня тоже пару раз снимали с патрульной службы за… В общем, переводили в охрану зданий. Временно. И мне тоже было там скучно, — он покосился на Адама, тот понимающе кивнул.
— Тогда мне непонятно, зачем тебе вообще понадобились помощники, — не унималась Айви, — если всё так легко и просто, ты бы и один ее выкрал.
— И выкрал бы, — Пауль согласно кивнул, — я и не рассчитывал найти помощь, если честно. Но вдвоем, а лучше втроем — надежнее. Вдруг ребенок испугается и начнет вести себя неадекватно. Вдруг кто-то случайно заметит и начнет пальбу. Случайности, они такие… случайные.
— Ладно, — вздохнула Айви, — убедительно говоришь. Значит, ты проведешь нас на территорию через свой «черный ход»?
— Совершенно верно. Спрячетесь и будете ждать сигнала. Надо настроить «трески» на общую частоту.
— «Трески»? — нахмурилась Айви.
— Ну, передатчики, — досадливо отмахнулся Пауль. — У вас они как именуются?
— А, ты об этом. Да просто «коробки». Во сколько думаешь начать операцию?
— Примерно в девять. В это время как раз ужин заканчивается, а у врачей пересменка. Проще будет пройти незамеченным.
— Ну, мне всё понятно, — Айви посмотрела на Адама. — Ты как — готов?
— Ага, — улыбнулся тот.
— Тогда встречаемся в полдевятого на углу Парронса и Угольной, — подхватил Пауль. — С собой ничего не бери, мы с Адамом всё нужное принесем. Оденься как-нибудь незаметно… Да ты и сама понимаешь.
— Понимаю, — кивнула Айви и, покосившись в сторону, где стоял Адам, обнаружила, что он куда-то исчез. Встревожившись, она огляделась и удивленно сощурилась. Паренек медленно ходил вдоль стен склепа и разглядывал пыльные мраморные статуи, изображающие женщин в церковных одеяниях со скорбно склоненными головами и молитвенно сложенными руками.
— А вы знаете, что первым Патриархом Церкви был Ансхейм Милсфорд? — рассеянно сказал он. — Да, ты, Айви, уж конечно, знаешь, наверно…
— С чего бы? — хмыкнула Айви. — Я не церковник. Я скорее воин все-таки.
— Ну, мало ли… — пожал плечами Адам. — Могла слышать от своих. Так вот, Церковь была основана тогда, когда Катакомбы только открыли. Получается, сорок шесть лет назад. Заглянули на самые первые слои, нашли кучу артефактов и в их числе — тот самый Сосуд. И нашел его как раз Ансхейм. Принес в лабораторию и начал исследовать. И как-то так вышло, что он из этого сосуда что-то выпил — то ли намеренно, то ли по ошибке. И начал говорить с божествами.
— А может, просто выпил что-то особо забористое, — хмыкнул Пауль.
— Все так и подумали, — Адам развел руками, — но потом провели кучу экспериментов и убедились — дело не в том, что в сосуд наливают, а в нем самом.
— И что это значит — начал говорить с божествами? — нетерпеливо спросила Айви. Этот рассказ кое-что напомнил ей — что-то из историй, которые она слышала в детстве, когда мама брала ее с собой на работу, и маленькой Анни удавалось подслушать разговоры, которые вели за настоящим кофе настоящие археологи…
— Из лаборатории, где работал Милфорд, пошло большинство современных лекарств, в том числе и ребакт. Ну так вот. Вот ты состав ребакта знаешь?
— Нет, конечно, — пожала плечами Айви. — Во-первых, я не фармацевт и не химик. Во-вторых, его состав вообще никто не знает. Его же на военном предприятии делают.
— Во-от! — Адам поднял палец. — А почему, собственно, обычный антибактериальный и противовирусный препарат делают на засекреченном предприятии? И никто так и не выяснил — как его делают и из чего…
— Мало ли, — пожала плечами Айви. — Шпионажа опасаются.
— То есть лекарство, помогающее практически от всех известных болезней — что-то вроде секретного оружия, которым не надо делиться со всем остальным миром? Интересно, интересно… Но суть не в этом. Когда Милфорда спросили, как ему удалось найти формулы для всех этих чудодейственных препаратов, он сказал, что их ему открыли высшие существа, говорящие с людьми через Священный Сосуд. Тут же поднялась шумиха, и Ансхейма буквально силой заставили основать церковь. Люди смотрели на него как на провозвестника воли милосердных богов. А он как-то подозрительно быстро согласился.
— А откуда ты всё это знаешь? — поинтересовался Пауль.
— У меня мама была прихожанкой Церкви, — пробормотал Адам и отвернулся.
Айви насторожилась. Что-то было недосказано, она это чувствовала. А всё, что было связано с Церковью, тревожило ее до холодка по позвоночнику.
Были на то причины. И историю основания Церкви она, конечно, прекрасно знала. Еще и не в таких подробностях. Но не призналась бы в этом даже под пытками.
***
Как и предполагал Пауль, операция прошла без особых затруднений. Без четверти девять бывший лучевик провел сообщников на территорию лечебницы через неприметную дверцу в стене гаража, снаружи замаскированную ящиками и листами ржавого железа.
— Сидите тут, — он кивнул на большие металлические ворота. — Когда я вызову, просто выходите наружу — ворота не заперты. Справа будет здание без окон, обойдете его — за ним корпус лечебницы. Я вам из окна сигнал подам. Предположительно, с третьего этажа.
Айви кивнула. Она была сосредоточена и серьезна, а вот сопляк Адам немного раздражал Пауля своими ухмылочками и неуместными комментариями. «Как будто в войну играть собрался», — Пауль недовольно покосился на возбужденного парня, но ничего не сказал. Он надеялся, что у того в последний момент хотя бы не сдадут нервы, и не хотел на него давить. Пусть уж настраивается как может.
Проверив снаряжение — веревка, пара «сон-пакетов» — упакованных в пленку кусков марли, пропитанных усыпляющим составом (их применяли для обезвреживания буйных зараженных, если не хотели ранить или умертвить их на месте) и на всякий случай нож (Пауль очень надеялся, что он не понадобится). Остальное оружие он оставил Айви — оно только мешало бы.