And in a moment the memories are all that remain
And all the wounds are reopening again
Iron Maiden — Blood Brothers
Дневник Роальда Ругге (выдержки)
1 октября 1993
Состав экспедиции:
1. Начальник — Питер Вольф, антрополог, заведующий лабораторией
2. Хорэс Пратт — геолог
3. Джозеф Вернер — геолог
4. Франц Штарк — биолог, химик-фармацевт
5. Арнольд Ланге — биолог, генетик
6. Кристоф Темари — археолог, спелеолог
7. Питер Юнг — археолог, антрополог
8. Роальд Ругге — археолог, старший научный сотрудник (я)
9. Вернон Дрейк — фельдшер
10. Джунипер Лестер — археолог, старший научный сотрудник
Спуск в Шлюз осуществлён в 10.00 по местному времени. В первый день за 4 часа прошли 2,5 км. Подробности пути записываю в альбом с картами. Сегодня особых трудностей не было, за исключением того, что почти каждого хотя бы по разу стошнило. Здесь как-то необъяснимо воняет — то одним, то другим. Непонятно чем: кругом ничего, кроме камней, чему тут вообще вонять?
Собрали материалы:
1. Образцы ткани, из которой изготовлены занавеси на стенах и покрывала на алтарях. Судя по первоначальному осмотру, ткань сейчас используется другая. (Вывод: цивилизация не вымерла, продолжает отправлять ритуалы, возможно, видоизменяет их. Следовательно, может появиться новый материал и для фармацевтов).
2. Образцы ритуальной утвари, скульптур и пр. Пока всё хорошо знакомо, подобные есть у нас в хранилищах. Но мы всё равно возьмём хотя бы минимальное количество, чтобы произвести сравнение.
Очень душно. Возможно, системы вентиляции тоннелей всё-таки разрушились, и эорда не стали их чинить. Перссон высказывал гипотезу о том, что обитатели Эо спускаются всё глубже, чтобы мы, жители поверхности, не могли до них добраться. Обидно было бы так и не найти их нынешнее место обитания. У меня обширный план исследований — другого случая попасть сюда может никогда не представиться.
Дневник Анны Лестер
Запись 1. Апрель 2008
Я не знаю, какое число. Да и неважно. Мы спустились в Шлюз 12 апреля 2008 года. Значит, сейчас точно 2008 год и, скорее всего, по-прежнему апрель. Начну вести записи. Не ради пользы или научной ценности. Просто чтобы с ума сходить помедленнее.
Пауль ушёл. Думаю, уже не вернётся. Адам стал тихим и ещё более пугливым. От каждого шороха дёргается и чуть не подпрыгивает. Во сне опять плакал. Держу в кармане дозу транквилизатора. Если начнёт буянить, не знаю, как буду с ним справляться.
Раны у меня почти зажили. Сегодня мы прошли 4 км. Почти без сложностей. В одном месте пришлось разобрать завал. Затишье пугает больше, чем шум и нападения.
Чувствую себя отвратительно. Тут, в подземельях, чем глубже спускаешься, тем яснее становятся мысли. Странно. Но я многое поняла о себе. Там, наверху, я наделала столько глупостей, что мне сейчас просто до смерти стыдно и тошно. Я свою жизнь сама в полное дерьмо превратила. Не хочется жить. И даже радует, что жить мне и не придётся — во всяком случае, наверху уж точно.
Только папу жалко. Он будет по мне скучать. Я напишу это здесь, вдруг мой дневник когда-нибудь найдут:
Папа, прости меня за то, что я была такой. Я всё поняла, хоть и поздно. Прости.
П Р О С Т И. Я тебя люблю. Твоя дочь Анна.
11 апреля 2008 года. Резиденция Церкви Священного Сосуда
— Вызывали? — Айви остановилась на пороге, склонив голову и согласно этикету не глядя на хозяина кабинета.
— Входи, Анна, — раздался усталый низкий голос, и она подняла взгляд.
Её отец, Реджинальд Лестер, Патриарх Церкви Священного Сосуда, сидел за массивным дубовым столом у стены напротив двери. Всю обстановку кабинета составляли этот стол, жёсткое кресло, шкаф с книгами справа от входа и три стула для посетителей. На один из них Патриарх и указал дочери.
Айви послушно села и сложила руки на коленях.
— Мне доложили, что ты слишком часто лезешь куда не следует, — ровным голосом начал Лестер. — Что берёшь со своей группой самые опасные квадраты и лезешь в самые крупные заварушки. Позволь поинтересоваться, что тобою движет? — он неожиданно замолчал. Айви ожидала длинной тирады и приготовилась с покорным видом выслушать всю причитающуюся долю ворчания с разными степенями громкости и строгости, но недвусмысленная пауза дала понять, что поставленный вопрос был не риторическим, от неё в самом деле ждут ответа — и немедленно.
Она подняла взгляд на отца.
— А что? Вы ведь знаете, ваше преосвященство, что наш отряд — один из самых результативных в плане спасения выживших и доставки их на базу. Естественно, что мы с нашим опытом и подготовкой…
Патриарх ударил ладонью по столу. Негромко. Но Айви мгновенно замолчала и с трудом удержалась, чтобы не втянуть голову в плечи.
— Я спросил тебя, зачем ты лезешь в пекло, — не меняя тона, произнёс он. Тихо, спокойно произнёс… Спокойствие и гладкость смыкающегося над головой свежезамешанного бетона. — Я могу ответить за тебя, если ты боишься произнести это вслух. А ты только подтверди, что я прав.
— За меня? Ответить?.. Да что ты вообще можешь обо мне знать! — выкрикнула Айви, забыв про подчёркнуто подобострастный тон обращения солдата к командующему.
— Ты моя дочь, — спокойно заметил Лестер. — Я знаю о тебе достаточно, чтобы… Всерьёз опасаться за твою жизнь и здоровье. Особенно психическое.
— Ты меня в психи записать решил? — Айви зло прищурилась и засунула руки в карманы, что являлось уже прямым и вопиющим нарушением этикета.
— Не я, — тон Патриарха оставался таким же ровным и спокойным. — Ты сама с этим успешно справилась. Ты знаешь, какая у тебя репутация среди других воинов?
— Думаю, да, — Айви вздёрнула подбородок.
— А я думаю — нет, — отец снисходительно посмотрел на дочь. — Они считают тебя чокнутой. Считают, что у тебя перегорели предохранители, — Патриарх выразительно постучал по лбу согнутым пальцем. — От страха.
— Что-о?.. — Айви даже привстала со стула. — От страха?!
— Да, представь себе, — в голосе Лестера впервые проскользнули какие-то нотки человеческих эмоций — бесконечная усталость, разочарование… Боль? — Они считают, что ты рехнулась от постоянного страха, и поэтому как командир представляешь опасность для своих подчинённых. Никто добровольно не пошёл бы к тебе в отряд, спроси любого. И твоим ребятам все искренне сочувствуют.
— Да как так? — Айви не верила ушам. — У меня за полгода даже серьёзных ранений ни у кого не было! И людей мы приводим в среднем больше остальных! Что за хрень ты несёшь?..
— Не ори, — Патриарх чуть повысил голос — как раз настолько, чтобы командирские интонации в нём прорезались, но не возобладали над ледяным спокойствием — так коротко сверкает сталь меча, на пару миллиметров вытянутого из ножен. Демонстрация силы — ненавязчивая, но убедительная. — Ты же не хочешь, чтобы вся база узнала, что нас с тобой связывают… не совсем иерархические отношения?
Айви захлебнулась воздухом и села-упала на стул.
Патриарх откинулся на спинку кресла и сцепил руки в замок.
— Ты теряешь связь с реальностью, — тихо сказал он. — И это меня пугает.
— Ты о чём? — буркнула Айви.
— У меня такое ощущение, что с начала эпидемии ты заигрываешь со смертью. Не чума — так пуля. Не пуля — так зубы мутанта. Зачем, Анни?
— Не называй меня так!.. — зашипела Айви.
— Как хочу, так и называю. В конце концов, это имя тебе дал я.
— Ну так забери обратно!
— Ну и что ты мне сейчас демонстрируешь? — Лестер подался вперёд. — Именно то, о чём я говорю. Ты не в себе. Ты путаешь воспоминания со своими фантазиями. Ты искала виноватого — и создала монстра из того, кто попал под руку. Из меня. Но этот монстр существует только в твоём воображении.