- Я понимаю... - Эрвин покачал головой. - А вот у тебя теперь такое лицо... И как ты вообще живешь с ним? Ты же омега.
- Так и живу. У меня куча занятий.
- А как же отношения с альфами? Тебе не жаль, что всё так?
- Конечно, жаль, но я ничего не могу поделать, - я сел на лавочку и Эрвин следом за мной. - Но ведь не всё на отношениях строится. На плотской любви.
- А чем ты обычно занят, кроме чтения? - альфа спрашивал об этом с таким живым интересом, что мне даже становилось смешно.
- Работаю, сайты делаю, еще пишу письма в дома престарелых.
- Письма? А зачем?
- Ну... Это что-то типа волонтерской деятельности. Ты пишешь письма какому-нибудь дедушке, он их получает и рад, - я пожал плечами.
- А тебе что с этого?
- Ну и я рад.
- Потому что он рад?
- Потому что он рад, - я вздохнул. - Эрвин, давай сменим тему, потому что я вижу, что тебе совсем непонятно, что я делаю и зачем.
- Нет, понятно...
- Всё, забыли. Расскажи, чем ты занимаешься на работе? А то ты всё про коллег да про коллег.
- Я организатор концертов, договариваюсь с директорами звезд, с театрами, клубами, - Эрвин усмехнулся. - Это очень интересно.
- Да, наверно. А платят как?
- Хорошо, я недавно себе накопил на Ауди, - лицо Эрвина стало гордым, и я невольно улыбнулся.
- Покажешь?
- Могу и прокатить.
- Нет, не надо, спасибо. Куда мне ездить, - немного отдохнув, мы снова отправились прогуливаться по парку.
Так было изо дня в день, в любую погоду. Только когда шел дождь, Эрвин тащил меня в кафе, где я заказывал чашечку эспрессо, но за весь разговор ни разу до нее не дотрагивался, потому что, чтобы сделать глоток, мне бы пришлось обнажить часть лица. Эрвин как джентльмен тоже заказывал кофе и тоже его не пил, видимо, чтобы поддержать меня.
Так прошло около месяца. Я всё чаще чувствовал на себе взгляд Эрвина-поклонника, а не Эрвина-друга. Я видел, что он в меня влюблялся, влюблялся в неизвестность, не понимая, что там, под платком, настоящий ад. Что же касается меня, то я давно уже влюбился. Я попал и понимал, что происходит. Ведь я ждал наши прогулки каждый день, с самого утра, я целыми днями только и думал об Эрвине.
- Может, ты сделаешь пластику?
- Может, если врачи возьмутся это делать. Но у меня, во-первых, слабые клапаны сердца, и общий наркоз для меня опасен. Во-вторых, у меня нет столько денег, - я развел руками. - Так что пластики не будет.
- Покажи лицо.
Я ждал этой просьбы, но не был всё-таки готов к ней.
- Эрвин...
- Пожалуйста, Давид, - альфа кусал губы. - Я обещаю, что не уйду.
- Не уйдешь сейчас, уйдешь потом, - я перестал верить в чудеса, но я еще не насытился обществом Эрвина. Еще бы хоть неделю с ним погулять. Но, как говорится, сколько веревочке не виться...
- Ты мне нравишься, я хочу увидеть твое лицо.
- Оно уродливо, - я старался оттянуть момент, как мог, но Эрвин был настойчив.
- Покажи, пожалуйста. Я хочу знать, какой ты.
- Хорошо...
Я опустил платок, глядя прямо в глаза альфе. Чуда не произошло. Эрвин с ужасом и отвращением рассматривал мое лицо, явно не зная, что сказать. Я молчал тоже. Просто ждал его комментариев. В этот момент я как будто железными скобами сковал себе сердце. Я почти ничего не чувствовал, только смотрел на Эрвина.
- Мне... мне на встречу надо, - альфа поднялся, не отрывая от меня взгляда, всматриваясь в многочисленные шрамы.
- Удачи, - я кивнул, глядя как он отворачивается и идет по аллее, не оглядываясь. Я смотрел ему вслед, мир становился мутным от моих слез. Не выдержав, я опустил голову и тихо заплакал, закрывая лицо тем же платком. Я просидел в парке минут сорок. Я надеялся, в глубине души, что Эрвин вернется. Но нет. Тогда я поднялся и поковылял к дому, даже не удосужившись надеть платок. Во-первых, уже стемнело. Во-вторых, накрапывал дождь, и прохожих было мало. А в-третьих, я очень хотел, чтобы кто-нибудь злой, увидев меня, прицепился и избил бы до смерти. И пускай бы это выглядело как несчастный случай. Но я никому не был нужен. Я поднялся в квартиру, сбросил с себя одежду и завалился на диван. Пискнул мобильник. Опять в надежде, я открыл его, мечтая увидеть смс от Эрвина, но это была какая-то рекламная акция. В бешенстве я ударил телефон о стену, отчего он раскололся на несколько частей. Хотелось снова плакать, и я плакал.
Глава 8. Перемены
И как эпилог, все та же любовь,
А как пролог, все та же смерть.
Может быть, это только мой бред,
Может быть, жизнь не так хороша,
Может быть, я не выйду на свет,
Но я летал, когда пела душа.
(Константин Кинчев)
Выходить из дома мне не хотелось. Опостылел парк, опостылели люди, которые там гуляют, "нормальные", в отличие от такого урода, как я. Снова и снова появлялась соблазнительная мысль о самоубийстве, всё чаще. Но я гнал ее, дав себе слово, что буду держаться так долго, сколько смогу. Я не мог читать, не выходил в интернет, не работал. На меня навалилась апатия. Я лежал и смотрел в потолок, слушая барабанящий в окно дождь.
Уже на второй день началась течка, хотя я ожидал, что она будет только через месяц. Скорее всего, причиной ее досрочного появления стал стресс, спровоцированный Эрвином. У меня не было, как назло, таблеток. Но выходить на улицу я не хотел, поэтому решил просто "перетерпеть". Я ничего не ел, поэтому быстро ослаб, из-за чего чувства и желания притупились. На четвертый день моего затворничества раздался резкий звук звонка во входную дверь. Я понимал, что это не папа - у него был свой ключ. Тогда кто? Почтальон? Сантехник? Сосед пришел за спичками? Я равнодушно поднялся, мимоходом надел платок на лицо и пошел открывать. Я не стал смотреть в глазок. Мне было всё равно. С таким лицом, как у меня, можно было находиться в полнейшей безопасности. Максимум, что могут сделать - убить от отвращения.
Когда я открыл дверь, резкий и волнующий запах альфы ударил мне в нос. Я не верил своим глазам: на пороге стоял Эрвин. Не долго думая, он аккуратно отстранил меня и вошел в квартиру, закрыв за собой дверь.
- Что тебе нужно? - я был до ужаса апатичен, хотя его запах... Я прижал платок к носу сильнее, чтобы чувствовать его меньше.
- Прости, что ушел тогда, - Эрвин не смотрел на меня, но я видел, что он почему-то волнуется. Я лишь горько усмехнулся.
- Ничего страшного, я уже забыл, - я врал, но альфа тут же уставился на меня, весьма удивленный. Неужели ты веришь всему, что я говорю?