Сейя была рада, что работает диктофон. Она скоро потерялась в рассказах Сульвейг. Иногда ей казалось, что речь идет о ней самой, — будто Сульвейг тайно наблюдала за ней с самого момента ее рождения.
Между ее собственной матерью и женщиной, сидевшей здесь в кресле, практически не было сходства. И все равно Сейя порой идентифицировала себя с Мю.
В какой-то момент они слились в одно перед внутренним взором Сейи.
Ее поразило, что эта на первый взгляд отталкивающая и не вполне психически здоровая женщина смогла нарисовать столь духовно целостный портрет своей юной дочери, когда ее не стало. Конечно, это была идеализация, но ведь именно так мы обращаемся с нашими мертвыми. У нее вдруг возникло ощущение, что Сульвейг Гранит узнала свою дочь только после ее смерти.
— Я слышала от… одного друга Мю, что она встретила кого-то, с кем жила вместе пару лет до того, как… ее не стало. Кого-то, с кем у нее действительно были серьезные отношения. Может, вы могли бы что-то о ней рассказать. Она интересует меня потому, что…
Сейя вздохнула.
— Я скажу все как есть.
Слова текли из нее, и она уже не могла справиться с этим потоком. Страхи ушли в сторону. Она была слишком заинтересована в реакции женщины.
— У меня есть приятель… Я говорила с человеком, посещавшим ту же Высшую народную школу, что и Мю. Он довольно неплохо знал и ее, и ту женщину, вместе с которой была Мю, Каролин Селандер. Он сказал, что она любила Мю, любила так сильно, что, казалось, хотела владеть ею.
В первый раз с тех пор, как Сейя включила диктофон, у Сульвейг Гранит забегали глаза, и она снова повела себя так, словно на нее нападают со всех сторон. Сейя предположила, что Сульвейг неловко за лесбийские отношения дочери — может, это пятнало идеальный образ. Или дело было в другом. Перед глазами вдруг появилось длинное пальто, висевшее в коридоре.
Сейя сглотнула. Она влезла в это с головой. Теперь ей нужно вылезти.
— Я просто подумала, что если эта женщина была так важна для Мю, а Мю была так важна для нее, то, может, мы поговорим о ней? Для моего рассказа.
Последние слова она добавила извиняющимся тоном. Сульвейг уже была выбита из колеи, глаза сузились в щелки, она крепко обхватила себя руками. Мостик между ними исчез. Сейя не решалась даже подумать о том, что стало причиной внезапного замешательства женщины.
— Наверное, мне нужно идти, — сказала она, пытаясь казаться спокойной, хотя сердце бешено билось в груди.
— Нет, останьтесь! — воскликнула Сульвейг неожиданно окрепшим голосом. — Я спрошу у нее!
Тонкие пальцы, сжавшие запястье Сейи, были холодными и обладали неожиданной силой.
— Я… ей позвоню.
— Позвоните ей?..
— …Конечно, вы сами поговорите с Каролин.
Гранит изменила тон, и говорила мягко, убеждающе. «Боже, она совершенно ненормальная».
Сейя не решилась отказаться. Краем глаза она отметила, что они находятся слишком высоко, чтобы она могла выпрыгнуть из окна, если у женщины вдруг начнется припадок. Ей действительно нужно выбраться из квартиры. Есть надежда, что телефон стоит на кухне, тогда она могла бы выскользнуть в коридор и схватить свои ботинки, пока Сульвейг Гранит звонит. «Пакет в коридоре, куртка. Кровь».
С непонятно откуда взявшимся инстинктивным страхом она обнаружила, что Сульвейг не собирается выпускать ее запястье. Хватка только усилилась, а голос, наоборот, стал мягче.
— Пойдемте со мной, я позвоню. Может, вы сами поговорите с ней. По крайней мере чтобы назначить время.
Сейя кивнула. Во рту у нее пересохло. Нужно мыслить отчетливо. Она выше и крепче сложена, чем эта женщина, но та в своем безумии могла оказаться сильнее.
«Главное — сохранять спокойствие, успокоить Гранит. Попытаться отговориться».
Словно мать, потерявшая терпение из-за своего упрямого ребенка, Сульвейг толкала Сейю все дальше в глубину темной квартиры.
Мозг Сейи лихорадочно работал. Она попыталась обернуться, чтобы встретиться глазами с Сульвейг. Голос стал пронзительным и сорвался на фальцет, а потом застрял в горле.
— У меня ведь есть ее имя. Я позвоню ей из дома, я… достаточно будет, если…
Они миновали кухню со старомодным телефоном на столе. Сейя всерьез запротестовала, рванулась, чтобы освободиться, но Сульвейг рывком распахнула дверь куда-то, где, судя по затхлому запаху старой одежды, должна была находиться гардеробная.
Удар коленом по копчику швырнул Сейю вперед, в темноту, на что-то жесткое и податливое одновременно. Боль острыми стрелами взлетела по спине к затылку.