— Спасибо, госпожа Мулин, в настоящий момент я хотел только проверить, знаете ли вы, где находятся ваши соседи, но, как уже сказал, еще вернусь.
Карлберг пошел напрямик через глинистое поле, замерзшее в сумерках. Он еще долго чувствовал на себе взгляды Мулин. Усадьба Эделля, перед которой было поле, а позади возвышался лес, выглядела тревожно на фоне темнеющего неба. Как на акварели Ларса Лерина.
Телль стоял у крыльца и курил с явным нетерпением. Карлберг был рад, что поспешил выполнить свое поручение у соседей.
— Хозяйка в отпуске, поехала одна, — начал он, опередив Телля. — Мастерской занимается Ларс, ее муж, но, насколько я понял из слов той женщины, владелицей предприятия является Лисе-Лотт Эделль, унаследовавшая его от бывшего мужа.
— Да, спасибо, мы об этом уже говорили на собрании.
— В любом случае соседи, кажется, обладают кое-какой информацией. Наверное, нелишним будет переговорить с ними еще раз.
Карлберг прошел мимо Телля и стал подниматься по ступенькам к входной двери, прекрасно сознавая, что начальник не в том настроении, чтобы начинать с ним какие-либо обсуждения. Лучше просто выполнять работу, необходимую в данный момент.
Часом позже они обследовали кухонные ящики и небольшую контору на первом этаже, не найдя при этом ничего способного помочь им вступить в контакт с женщиной, пребывавшей сейчас в отпуске за границей. В доме определенно жила женщина. Фасад здания, возможно, и нуждался в покраске, а мастерская не являлась образцом стиля, но жилые комнаты были уютными и аккуратными.
— Можно бы подумать, что кот из дома — мыши в пляс, по это, кажется, не тот случай, — задумчиво сказал Телль.
Карлберг вопросительно взглянул на него, и Телль раздраженно пояснил:
— Убрано. Я просто имею в виду, что этот мужик сам тут управлялся, хотя на журнальном столике могли бы стоять пустые коробки из-под пиццы и пивные банки. Или колготки на полу валяться. Или я просто воображаю, что так должны себя вести деревенские механики. Наверное, ошибаюсь.
— Ммм. Или это, или же женщина только что уехала. Он, вероятно, просто не успел тут намусорить.
Только сейчас он понял, что не спросил соседей, когда уехала Лисе-Лотт Эделль и когда вернется.
Телль, естественно, не терял времени даром.
— Соседская тетка сказала, когда она уехала?
— Я забыл про это спросить, — честно признался Карлберг и услышал в ответ лишь вздох.
Ему нравилось работать с Теллем, действительно нравилось, но на этой стадии расследования он бывал настоящей занозой в заднице, прежде чем выстраивал четкую линию, очерчивал круг лиц, вычленял мотивы и подозреваемых.
— Может, она сбежала, — предположил Телль, — устала от этого парня и вообще от всего.
— Кто-то определенно это сделал. В смысле, устал от этого парня, — криво улыбнулся Карлберг. — Может, она. Убила его, я имею в виду. Ведь не в первый раз девчонка бросается на своего паршивого неверного парня, который колотит ее каждый раз, как напьется.
— Чисто статистически обычно это парни, которые колотят, убивают своих девчонок, — пробурчал Телль.
— Да-да, но здесь-то лежит парень. То есть лежал. И то, что убийца переехал его… ниже пояса… разве не указывает на сексуальный подтекст? Я имею в виду, символически. Типа, неверность. Он сношался со всеми подряд, а она устала и переехала его… ниже пояса. И обеспечила себе алиби, забронировав тур и притворившись, будто уезжает. Но на самом деле никуда не едет.
Карлберг оживился и увидел, как в глазах Телля зажглась искорка, на какой-то момент победившая раздражение.
Большинство совершаемых убийств были более или менее очевидными, и применить познания, почерпнутые из полицейских сериалов, удавалось довольно редко. Удивительно, но в большинстве случаев, которые они расследовали, убийца находился на месте преступления, готовый для заключения в тюрьму, помещения в психушку или наркологическую лечебницу, и не мог даже сообразить, что нужно замести следы и бежать.
Телль явно не купился на выстроенную в спешке теорию Карлберга, но настроение у него однозначно улучшилось.
— Нам бы встретиться и поговорить с этой женщиной, прежде чем мы начнем подозревать ее в убийстве.
— Поскольку родственники всегда подозреваются в первую очередь, — решился уточнить Карлберг, но не был услышан.
Телль, казалось, уже витал в иных сферах, когда на повороте появился свет фар.
Машина, ехавшая сначала на приличной скорости, стала постепенно сбрасывать газ и наконец остановилась в десяти метрах от въезда в усадьбу. С минуту они смотрели на нее, мучительно сознавая, что сейчас должно твориться в голове у человека, сидевшего за рулем.