Неужели магистр действительно оказывает подобную честь всем семьям, в доме которых останавливается?
Поток воздуха и незримая тень рядом со мной подсказали, что мужчина также встал на колени рядом.
- Я призываю тебя, приводящего в трепет священный, Омада, родителя всех, милосердного, грозного в гневе. Омада — владыку, чей нрав переменчив, подателя жизни, мстителя: кары твоей не дано избежать человеку. – Начала шептать слова молитвы, по-прежнему не открывая глаз.
- Дому богатство даешь, если входишь в него безмятежным. Но коль разгневан, несешь разрушенья и горести людям. Ибо ты держишь ключи и от радости, и от напасти. - Голос магистра неуловимо поменялся и своей глубиной и проникновенностью походил на речи жрецов, когда те проводили служения.
Я передернула плечами, чувствуя, как по всему телу побежали мурашки, и одновременно с мужчиной произнесла:
- Гибельный жребий тому, кто тебя разъярил, выпадает: все истребляешь вокруг, опаляя огнем ненасытным.
Магистр тяжело и громко вздохнул, а я резко открыла глаза, забыв произнести заключительную часть молитвы.
Оказалось, что мужчина пристально изучал меня вместо того, чтобы сосредоточиться на словах. Я почувствовала, как от этого пронзительного взгляда загорается лицо, но переведя взгляд на лик божества, завершила молитву:
- О, снизойди, всеблагой, справедливый, блаженный, пречистый, смилуйся и ниспошли нашей жизни исход благодатный! *
- На душе становится легко после молитвы, правда? – магистр смотрел на меня с нескрываемым интересом.
- Вы правы, - согласилась с мужчиной. – Вера- то единственное, что всегда поддерживает нас.
Господин Севир усмехнулся и поднялся с колен, после чего протянул руку и довольно ловко помог мне встать на ноги. Прикосновение ладони магистра к моему локтю было мимолетным, но я успела заметить, как в глазах мужчины отразилось мое удивленное лицо. Я отступила в сторону, как полагали приличия, и повернулась к двери, намереваясь проводить господина магистра.
- Полагаю, Вы желаете отдохнуть, - обернулась через плечо и улыбнулась мужчине, надеясь, что он последует за мной.
Около двери снова и благоговением, которое полагалось в подобном случае, выразила благодарность господину Севиру за то, что он освятил молитвой наш дом.
- Это лишь малая часть того, что я могу сделать для Вас, госпожа Нора, - он наклонил голову вбок, следя за моей реакцией.
- Полагаю, этого достаточно, - я резко открыла дверь и практически нос к носу столкнулась с Корой и парочкой служанок, которые наскоро отступили вглубь коридора и потупили взоры, понимая, что попались на подслушивании чужих разговоров.
Я прекрасно понимала мотивы падчерицы, которая привлекла свидетельниц, чтобы шпионить за мной. Коре, безусловно, было любопытно узнать, о чем я могу говорить с магистром за дверями собственной спальни. Тем более, что слуги должны были доложить падчерице, что ее отец благополучно спит в столовой.
Глубоко вздохнула, понимая, что попала в неловкую ситуацию: с одной стороны, было неудобно перед магистром, который был достаточно важным гостем нашего дома, с другой - нужно было сохранить репутацию падчерицы.
- Кора, как быстро ты подошла! – постаралась придать своему голосу довольный вид, и повернулась к мужчине за своей спиной.
- Господин Севир, это моя падчерица, Кора, - представила девушку, которая сейчас изумленно переводила свои бегающие глаза с меня на магистра. - Будете ли Вы столь любезны, дать благословение Коре?
Мужчина удивился моей просьбе: лицо его по-прежнему казалось бесстрастным и невозмутимым, но в глубине глаз я заметила заинтересованный блеск.
- Моя падчерица мечтает о собственном доме и благочестивом супруге, и мы в своих ежедневных молитвах Омаду уповаем на то, что в скором времени найдется достойный человек, который сможет составить счастье для Коры. – Я кинула девушке предостерегающий взгляд, надеясь, что она поймет мои намеки и поведет себя соответствующе.
Падчерица моментально преобразилась, приняв кроткую позу, словно она в храме перед жрецом, и тихо промолвила:
- Это будет огромной честью, если Вы благословите меня, господин Севир.
В глубине души я очень надеялась, что магистр не станет сомневаться в наших словах. Служанки так и вовсе затихли, стремясь слиться с цветом стен в коридоре, и не поднимали головы, изображая смирение и кротость.