Заветы Ордена можно было применить ко многим случаям, и в большинстве своём получалось отучить мужей злоупотреблять горячительными напитками или же чрезмерно терзать жён, прикрываясь супружеским долгом. Иногда конечно приходилось действовать более явно: подкупать слуг или же непосредственно давать самой женщине некие порошки, которые незаметно добавлялись в еду или питье супруга.
Чувствовал ли я удовлетворение, проворачивая подобные дела? Не знаю. Но каждый раз глубоко внутри напоминало о себе застаревшее чувство вины, что не смог помочь той, которую любил больше всего на свете.
Дотронулся до перевязанной раны, вспоминая руки госпожи Норы: теплые и осторожные касания, стремящиеся не причинить мне лишней боли. Невольно я вспомнил, что последний раз вот также ко мне прикасались совсем другие, материнские руки, и было это в далеком-далеком детстве. Господин наместник не заслуживал такой жены, но своим недалеким умом не понимал, какой бриллиант скрывается под темными, наглухо застегнутыми платьями. Вздохнул, прогоняя образ хозяйки дома из своих мыслей. Я постарался сделать для нее все, что мог еще в прошлый приезд, а сейчас снова ощущал потребность отблагодарить женщину из-за ситуации с подменой зелья.
Следовало сосредоточиться на насущных проблемах и узнать, кто так мечтает отправить меня на тот свет. Встал с кровати и, невзирая на сильную боль и небольшое головокружение, накинул на себя плащ Ордена и осторожно преодолел расстояние до двери. Открыл ее и тихо присвистнул, призывая рыцаря, оставленного неподалеку в качестве неприметного охранника.
- Какие будут приказания, магистр? – Вытянулся он в ожидании моих слов.
Вопросов в моей голове было много, и сейчас настало время искать на них ответы.
[1] Таурус- Глава ордена жрецов, правитель Тристии (страны, в которой происходит действие романа)
Глава 8. Нора.
После ужина, на котором мне удалось отвести гнев супруга от магистра Севира, мне хотелось отдохнуть в своей спальне до самого утра. Отложить мысли о разговоре с рыцарем Ордена и внимательных взглядах господина Гийома на завтра. Сегодня усталость и напряжение, скопившееся за долгие дни, резко сказались на мне. Очень сильно болела голова, а руки неприятно ныли – пришлось помогать кухарке в готовке, а также разносить еду и напитки рыцарям, поскольку слуги не успевали справляться с таким количеством гостей. Помимо того отряда, который прибыл с магистром в прошлый раз, присутствовал еще один, который, как я поняла, был отправлен в качестве подмоги для борьбы с разбойниками.
Еще вчера я настоятельно просила супруга нанять временных помощников, но он отказался, заявив, что не станет платить чужим женщинам, когда в доме есть мы с Корой. Падчерица при этих словах недовольно насупилась, но выступить против воли отца не посмела. И только в разговорах со мной она периодически жаловалась по поводу того, что устала. Пришлось напомнить ей, что в дальнейшем подобный навык ведения большого хозяйства и помощи собственным слугам может весьма и весьма пригодится. Кто знает, что приготовил нам Омад в будущем? Упоминание божества привело падчерицу к некоторому смирению и послушанию. Но я опасалась, что в подобном состоянии Кора пробудет ненадолго. Слишком сильно она любила отлынивать от ведения домашних дел, предпочитая слушать сплетни и лишь иногда - рукодельничать.
По дороге в спальню пришлось еще раз уточнить у тех слуг, которые отвечали за состояние лошадей рыцарей Ордена: нет ли каких-то проблем и пожеланий. После заглянуть на кухню, чтобы проверить, все ли в порядке и заодно составить список блюд, которые необходимо будет приготовить, а также перечень продуктов, которые придется закупить рано утром. Уже предчувствовала гнев супруга из-за чрезмерных трат, но жаловаться в Орден было бессмысленно: жрецы полагали, что пребывание рыцарей в доме наместника – великая честь, и предпочитали забывать, в какую сумму обычно обходится такое гостеприимство. Вздохнула, понимая, что вновь придется стать безмолвной рыбой и выслушивать жалобы Аякса на несправедливость.