Возможно Севир не хотел привлекать ко мне лишнего внимания своей компанией. Или же обязанности магистра не позволяют ему уделить мне время. В любом случае выбирать не приходилось.
- Я помогу нести Ваши вещи, госпожа Нора.
Рыцарь протянул руку, и я, передав ему сумку, бросила последний взгляд на собственную спальню. Не жалела, что покидаю комнату и этот дом, который всегда считала темницей, отделяющей меня от вожделенной свободы. И знала точно, что не стану вспоминать, а тем более жалеть о том, что ушла отсюда.
Спускаясь по лестнице, боялась услышать крики, но было на удивление тихо.
- Магистр вместе с отрядом и рыцарем Люциусом арестовали подозреваемых и увезли их в миссию Ордена, - пояснил рыцарь, увидев мое недоумение.
- А господин Аякс? – Мне не хотелось встречаться с бывшим мужем, особенно в отсутствие магистра.
- Он под присмотром наших ребят сейчас спешно собирает вещи. – Гордон хмыкнул, - Магистр дал ему час, после чего бывший наместник будет препровожден в свой дом вместе с дочерью.
- Им выделили новый дом в городе? – Уточнила я, переживая в большей степени за положение Коры.
- Новый дом? – Очередной смешок заставил меня внимательно приглядеться к помощнику Севира. – Господина бывшего наместника разжаловали за отвратительное исполнение обязанностей: слишком много людей пострадало от его бездействия, а магистр и вовсе едва не отправился на тот свет! Так что господину было отказано даже в мизерном жалованье за былые заслуги перед Орденом. А возвращается он в свой старый дом, в котором проживал до назначения наместником.
Об этом я не знала, поскольку за время, которое мне довелось прожить в этой местности, Аякс уже находился на своей должности.
- Дом насколько я знаю, обветшал и требует ремонта. Но рыцарь Люциус проявил милосердие и пообещал, что, в крайнем случае, поможет господину Аяксу и его дочери - устроит их жить при храме Омада.
В речах Гордона была слышна откровенная насмешка, а я размышляла о том, как резко может измениться жизнь в одночасье. Превратив моего бывшего супруга, любившего власть и сытую жизнь, фактически в бедняка, которому придется терпеть насмешки окружающих и милость жрецов Ордена.
- Вы только не жалейте господина Аякса, госпожа, - рыцарь заметил мое молчание. – Он Вас едва не убил. Не вмешайся магистр Севир, над Вашим телом сейчас читались бы молитвы и лились слезы.
Я вздрогнула всем телом от подобной откровенности.
- Жаль только, что магистр не смог как следует его отходить кнутом: пришлось остановиться, чтобы не забить эту трусливую гниду, - протянул Гордон с заметным сожалением в голосе.
- Господин магистр его избил? – Ахнула я, поскольку никто не сказал мне об этом ранее.
- Всего лишь преподал урок о том, что с женщинами нельзя обращаться с подобной жестокостью. Магистр вообще любит повторять фразу о том, что сильные телом и духом, должны вставать на защиту слабых. И призывает нас действовать также! – Казалось, рыцарь преисполнен гордости и важности, рассказывая мне все это.
- Да хранит Вас всех Омад всемогущий, - кротко улыбнулась в ответ.
После чего обнаружила, что мы идем по первому этажу, постепенно продвигаясь к выходу. Неожиданно со стороны кухни выбежала Нэнна и со слезами на глазах кинулась обнимать меня.
- Госпожа, ох, госпожа, - она отстранилась и бросила взгляд на мою сумку в руках у рыцаря. – Хорошо, что уезжаете отсюда, но знайте: мне очень будет Вас не хватать!
- И ты себя береги, - со всей искренностью пожелала я, потому что эта пожилая женщина, пожалуй, была единственной в доме, кто относился ко мне по-доброму.
- Храни Вас Омад, госпожа!
Нэнна попросила подождать немного, пока она сбегает на кухню. Вернувшись через несколько минут, всучила мне, невзирая на горячие возражения, приличного вида сумку с провизией.
- Вам нужнее, - был ее ответ.
После она протянула запечатанное письмо, подписанное моим именем. – Это тоже для Вас, - кухарка улыбнулась, после чего вновь обняла меня и тихо прошептала на ухо, - послание от господина Гийома.
Пришлось спрятать удивление от рыцаря, который терпеливо стоял, ожидая окончания прощальной беседы. Тепло поблагодарив Нэнну еще раз, не стала более задерживаться в доме.
На улице, вдохнув полной грудью морозный воздух, тихо произнесла короткую молитву Омаду. От души поблагодарив божество за то, что избавил меня от некрасивых сцен прощания с бывшим супругом и падчерицей. После чего села на лошадь и в сопровождении Гордона покинула дом наместника навсегда.