Мне удалось спрятать медальон гостя внутрь статуэтки Омада, стоявшей в самом почетном месте моей спальни – в углу на специальной подставке. Око грозного божества было направлено как раз в сторону постели и всякий раз, когда муж навещал меня, я смотрела на образ Омада и размышляла над тем, что было бы, если бы мои родители выжили тогда…
Прелесть статуэтки была заключена в том, что честь вытирать с нее пыль и протирать специальным раствором, придающим особый блеск покрытию, принадлежала исключительно мне. Супруг еще в первый год после нашей свадьбы привез статуэтку домой по совету одного из жрецов храма: якобы монументальное изваяние божества будет ежедневно благословлять наш союз. Себе в спальню он отказался ставить воплощение Омада, заявив, что я, как будущая мать наследника, должна быть под неусыпным контролем божества. Но лично я считала, что супруга пугал излишне строгий вид статуэтки, поскольку, даже исполняя свои «обязанности», он старался повернуться к божеству спиной.
Я же при тщательном осмотре фигуры, обнаружила, что внутри она была полностью полой и закрывалась плотной крышкой, которую можно было открыть, лишь приложив некоторые усилия. С тех пор божество стало моим хранителем секретов. Именно в нем я берегла маленький сосуд с каплями, не позволяющими мне забеременеть. Безусловно, если бы супруг узнал об этом, мне пришлось бы не сладко…
Но я настолько вжилась в роль кроткой жены, которая каждую неделю посещает обязательные моления в храме и совершает жертвоприношения во имя того, чтобы обязательно родить дитя, что никто за все годы моего брака не усомнился в истинности моих мотивов. Жрецы вздыхали и разводили руками всякий раз, когда наместник обращался к ним с одним-единственным вопросом. Однажды старый жрец, один из тех, кто застал еще времена правления короля, тихо шепнул мне на ухо, что единственным способом родить для меня станет близость с другим мужчиной. Сухие глаза, окруженные сеткой морщин, тогда внимательно следили за моей реакцией, а я даже не нашла в себе силы спросить, насколько подобное предложение нарушает предписания Ордена. А старик, наклонившись ниже, припомнил факт, что в прежние времена дамы не гнушались заводить любовников, находя их, в том числе, и среди рыцарей Ордена. Где-то через полгода после данного «совета» жрец тихо скончался в постели, но его слова и то, каким тоном они были сказаны, посеяли в моей душе сомнения. Рыцари ведь давали обет безбрачия и представляли собой образец покорности перед жрецами и магистрами Ордена? Возможно, в прежние времена подобного обета не существовало, и некоторые из них действительно вступали в связи с женщинами, но сейчас? Рыцари всегда казались мне холодными, лишенными обычных человеческих эмоций. Они были безмолвными исполнителями воли жрецов и выступали в роли регулярной армии, готовой в случае чего обрушить свои мечи на головы возмутителей спокойствия. Именно рыцари регулировали деятельность Главы охраны любой местности, сопровождали процессии, призванных отобрать избранных для жертвоприношений. Рыцарей боялись, им не перечили и старались лишний раз не попадаться на глаза. В моменты, когда очередной отряд рыцарей останавливался в доме наместника, супруг, как правило, отправлял меня и Кору по своим комнатам, чтобы самостоятельно встречать дорогих гостей. Я облегченно вздыхала и не перечила ему, стремясь отогнать неприятные воспоминания детства.