В ноябре, когда на смену тоскливым дождливым дням, пришли первые заморозки вместе с пронизывающим ледяным ветром, что дул со стороны реки Морт, единственным местом, где моя душа находила покой и отогревалась, как ни удивительно стал храм Омада. Тот самый, в пристройке которого я по-прежнему проводила занятия для девочек. И в котором непрестанно молилась, чтобы душа любимого мною человека хотя бы в ином мире обрела покой.
Именно в этом храме состоялись две встречи, повлиявшие на всю мою дальнейшую жизнь. То, из-за чего Таурус выбрал меня в качестве одной из «лилий» для жертвоприношения Омаду.
ГЛАВА 25. Нора
С рыцарем Люциусом, а ныне – новым магистром в составе Совета жрецов Ордена я столкнулась случайно при входе в храм. Притормозила, пропуская вперед пожилого мужчину в сопровождении парочки рыцарей. Казалось, новый статус придал ему новый облик: если раньше он не вызывал во мне приятных чувств, то теперь – казалось, что гордость, надменность и самодовольство усилились в мужчине многократно. Магистр искренне удивился, увидев меня в столичном храме. Даже показательно повздыхал, узнав, что я живу здесь с начала года, зарабатывая на жизнь швеей. Пытался выведать, как получилось устроиться в столице, но я лишь уповала на помощь Омада, стремясь скрыть то, что мне помог другой магистр Ордена. Также терпеливо выслушала новости о тех, кого знала в восточной провинции. Показательно расстроилась, услышав о том, что Аякс умер по собственной глупости еще минувшей зимой: уснул пьяным на улице ночью, не дойдя до дома из таверны. В душе не испытывала по этому поводу радости или сожаления: каждому из нас предначертана своя судьба, а Аякс всегда стремился получить от жизни максимум удовольствия. По-настоящему меня волновало благополучие бывшей падчерицы. С удивлением узнала от магистра, что Кора проживает в моем доме и даже вышла замуж. Порадовалась, что в такое непростое время девушка не осталась одна.
Поблагодарив мужчину за уделенное мне время, поспешила на занятие к девочкам. Увы, теперь мы не шили кукол, как раньше. Лишь самое необходимое для нужд приюта и Ордена, что могли изготовить руки детей.
Заказов у меня теперь практически не было, поэтому я, устав от постоянного одиночества и грустных мыслей, приходила к девочкам каждый день. Несколько часов среди мирного щебетания и пересказывания их занятий в приюте, отвлекали от того, что происходило за пределами столицы.
С наступлением холодов темнело рано, но мне приходилось уходить около пяти вечера не только поэтому - с шести часов в столице действовал запрет на перемещения. Город патрулировали рыцари Ордена, которые остались верны Таурусу.
Все эти месяцы я не видела Кассия и даже не знала, где он теперь. Остался ли делать вид, что верен Ордену, или вместе с друзьями вернулся к мятежникам? Как и обещала: я молилась о его благополучии, но без надежды, что мы увидимся вновь.
Это случилось двадцать шестого ноября. Я немного задержалась в храме, успокаивая Анну. У этой девочки были потрясающие длинные волосы: светлые, густые и волнистые. Она постоянно заплетала их в тугие косы, чтобы не мешались, но даже так они доходили ей почти до колен. В приюте же в преддверии зимы жрецами было принято решение подстричь всех детей максимально коротко. Банные дни устраивались раз в неделю, кроме того оказалось, что младшенькие девочки, любившие возиться с уличными кошками и собаками, принесли какую-то заразу в приют. И хотя я понимала мотивы жрецов, осознавала также всю степень горя Анны, для которой волосы были тем сокровищем, что отличало ее от других девочек.