Я задумался: показать ли ему средний палец или просто сказать что-нибудь покрепче на испанском? Учитывая присутствие дам, ограничился классическим: «Иди в задницу, идиот!»
— Сладких снов, милый, — он просто отвернулся к девушкам, с которыми пил и смеялся весь вечер. Эй, я пока еще здесь!
На следующее утро я был слегка обескуражен, не услышав привычного шараханья Фефо, возвращающего под утро домой. Клянусь, слово «деликатность» не из его лексикона. В комнате его не было, и, похоже, он нашел себе другое место, чтобы переночевать. Я покопался в своих вещах, разыскивая выцветшие джинсы, рубашку-поло и голубой пуловер, нашел бутсы под своей койкой — аргентинская традиция для путешественников: всегда имей при себе надежную обувь, вдруг придется выпинывать коров с дороги. Теперь я был готов для праздника (и не надо тут этой чуши насчет того, что если я сирота, то должен обязательно тосковать в Рождество – мне этого и в школе хватило) и отправился на завтрак.
Вполне ожидаемо кафетерий был практически пуст. Нет очереди. Как мило! Я заметил двух американских солдат за столом, кивнул им, они помахали мне в ответ, дав понять, что мое присутствие замечено. Нормальные ребята, немного застенчивые и тихие, но я и сам не лучше.
— Эй, Гунтер, ты вчера тоже рано пошел спать, — окликнул меня блондин. Кажется, Эдвард.
— Гунтрам. Не извиняйтесь, имя необычное, я привык.
— Твой друг вернулся? – спросил второй, с фигурой как у Арнольда Шварценеггера. О, сразу к сути…
— Не видел его еще, — я пожал плечами. – Если не придет к вечеру, начну беспокоиться. А что?
— Сколько тебе лет?
Вопросы, вопросы… Что-то не пойму, у меня что, собеседование? Меня забирают в армию и забыли предупредить? Я неопределенно посмотрел на «Арни», ожидая, что он разовьет свою мысль дальше — для глупых штатских вроде меня.
— Послушай, Гунтрам, ты, должно быть, совсем еще зеленый, и у тебя нет опыта, но с такими вещами нельзя шутить – слишком опасно. Ты ведь в чужой стране, — мягко сказал мне Эдвард.
— Боюсь, что я не совсем понимаю. Опасно? Что ты имеешь в виду? Мы не так уж много пили. И я совершеннолетний, мне девятнадцать.
Они оба расхохотались, словно я сказал нечто ужасно смешное.
— Ты правда не понимаешь, что те девицы присматривали себе чистого курьера для наркоты?
Я совершенно растерялся. Курьера?!
— Ты и правда не понимаешь… Это обычно для таких мест: красивая девушка сближается со студентом и в какой-то момент прячет наркотики в его вещи, так что он таскает их у себя. Обычно эти девушки предлагают поделить вознаграждение или обещают жаркий секс. Парень переезжает с грузом в другой город, а они следуют за ним. Если он попадается, они исчезают, — объяснял Эдвард, а я только хлопал глазами.
— Это какая-то чушь! Кто в своем уме сознательно будет перевозить наркотики?! Думаю, вы преувеличиваете, — сказал я, подозревая, что именно так они и думают про Фефо. Какого дьявола они лезут в наши дела?
— Сядь и не повышай голос, — жестко сказал второй парень. – Если чему и учишься в армии, то тому, кому можно доверять, а кому — нет. Твоя жизнь зависит от этого, и, поверь мне, твоему болтливому другу нельзя верить. Он втянет тебя в большие неприятности. Давай-ка, доедай завтрак.
Этот парень знает, как отдавать приказы. Я просто сидел, заледенев и молча опустив голову над овсянкой. Эдвард осторожно дотронулся до моего плеча, и я с удивлением обнаружил, что он мягко улыбается.
— Не волнуйся, найдешь себе кого-нибудь получше. Верь мне, я знаю. У меня тоже были неудачные отношения до того, как я встретил Френка.
От этого заявления я чуть не свалился со стула, к счастью, там были подлокотники с обеих сторон. Услышанное наконец достигло мозга. Эти двое – парочка? Ну нет, я видел геев: они ходят на парады, и у них много друзей. Я даже как-то сам получил предложение от взрослых мужчин в большой машине, когда возвращался поздно вечером из университета. Как они могли принять студента, одетого в старые джинсы и пуловер, несущего огромную сумку с книгами, за съемного мальчика, вне пределов моего понимания, но так и было.
— Нет, нет, нет, вы ошибаетесь! Федерико просто мой хороший приятель. Больше ничего, — быстро ответил я, нервничая и краснея.
Френк-Арни просто хмыкнул. Ага, ага, ты крут, как горилла.
— Благодарю за компанию, но, боюсь, я уже злоупотребляю вашим вниманием. Хорошего дня, господа, — сказал я, подымаясь. Нет ничего лучше манер, если хочешь избежать неловкой ситуации.
— Королева Виктория и та не сказала бы лучше.
К черту манеры! Меня не волнует, что они здоровенные парни и обучены убивать. Это уж слишком! Я остановился, обернулся и одарил их свирепым взглядом, собираясь сказать им все, что думаю, прежде чем мы убьем друг друга – вернее сказать, они вытрут мною пол, но Эдвард снова мягко улыбнулся, и я не увидел в его глазах ни злобы, ни насмешки. Это взбудоражило меня еще больше.
Надо ли говорить, что до станции подземки я донесся с рекордной скоростью. Я снова зашел в Нотр Дам и оттуда отправился вдоль набережной Сены по направлению к Орсе. Но даже ходьба на свежем воздухе не помогла успокоиться.
Почему эти двое решили, что я играю за другую команду? Я не говорил ничего, что могло бы создать такое впечатление. Может, голос слишком мягкий? Нет, нормальный тенор. Может, из-за моего невысокого роста – 5,4 фута? Лицо у меня самое обыкновенное. Большие голубые глаза и русые волосы, доставшиеся мне по отцовской линии, маленький нос и полные губы – от матери, ямочка на подбородке, как у всех Весов. Ничем не примечательная одежда – ничего причудливого, выгляжу, как библиотекарь, только без очков. Возможно, поэтому мой опыт с девушками близится к нулю. Да-да, теперь вам известна моя самая большая тайна. Даже Фефо не знает об этом. Память подкинула мне воспоминание о тех отвратительных мужиках в машине, снимающих мальчиков. Не имею с ними ничего общего! В общем, может, я не альфа-самец, но не каждый тихий и застенчивый парень обязательно гей.
Ладно, последняя проверка. Я закрыл глаза и попытался представить, что целую Фефо. К горлу подкатила тошнота, когда я вспомнил его небритый подбородок и дыхание, отдающее сигаретами и алкоголем. Нет, это точно не работает. Я не гей и никогда им не был. Извините, ребята, я не в вашей команде.
Ну вот, теперь все прояснилось, и можно было возвращаться в хостел. Я пошел вдоль реки (не спрашиваете меня, был ли это левый берег или правый – всегда их путаю), с удовольствием разглядывая все вокруг. Честно говоря, не знаю, как долго гулял, но сначала очутился перед Домом Инвалидов, а потом дошел до Латинского квартала. Несмотря на то, что все было закрыто, я еще надеялся на следующий день попасть в Лувр, если смогу затащить с собой Фефо.
Найдя станцию подземки, я посмотрел, где надо пересесть, чтобы доехать до моей станции. Что хорошо – в Париже, где бы вы ни были, в любую точку города можете добраться на метро. На первый взгляд схема линий выглядит, как тарелка спагетти, но если проявить терпение и отследить пальцем нужное направление, вы найдете свою тропинку в этом лабиринте.
В хостел я попал уже ближе к вечеру и обнаружил в нашей комнате Федерико и двух весьма симпатичных девушек. Обе – высокие блондинки, как те модели, которых мы видим по телевизору. Одеты вроде бы буднично, но дорого, и драгоценности настоящие. Хотя я и устал, но вымучил улыбку и вежливо поприветствовал их на своем школьном французском.
— О, должно быть ты — тот самый аргентинский друг. Как дела? — мелодично спросила одна из гостий, с более короткими волосами. Я немедленно пал под воздействием ее чар и, как дурачок, покраснел под изучающим взглядом. Эта девушка, а лучше сказать, женщина, как будто видела меня насквозь. Я нервно сглотнул.
— Хорошо. Спасибо, мадам.
Великолепно! Лепечу, как пятилетний ребенок. Мысленно я дал себе пинка. «Держись уверенней, идиот!»
— Боюсь, что твой друг не счел необходимым нас познакомить… Или ты уже не помнишь наши имена, дорогой?