Секунды, что я глядел на ужасный кривой коготь, направленный мне в живот, растянулись для меня на часы. Страха не было ни капли. Я даже успел подумать, знает ли серс, что я, в общем-то, не его природный соперник, а существо совсем с другой планеты, случайно оказавшееся рядом. А ещё каким-то образом я успел увидеть Талу в окне дома. Её прекрасное лицо исказила гримаса ужаса. Наверно, сейчас она переживала только за отца. Хотел бы я, чтобы кто-нибудь также беспокоился обо мне.
Но это был не конец. Наас опередил всех. Он прыгнул вперёд так, как не прыгал, пожалуй, ни один чемпион на Земле. И бесстрашно закрыл меня собой. Чудовищный коготь пробил и глубоко погрузился в грудь Нааса. Наколотый на него, словно жук, Наас повис, а потом скользнул на землю. Дальше всё происходило, как в ускоренной съемке. Крейн оттолкнул меня прочь. Люди одновременно ударили серса факелами и обрушили на него бутыли со смесью. Облитый горючей жидкостью, серс с визгливым воем извернулся и выпрыгнул-таки наружу, пролетев над нашими головами, но когда пересекал ворота, раздались новые выстрелы, и зверь вспыхнул, как прежде полыхали наши факелы.
Мы остались на своих местах и слышали, как за стеной ревёт обожжённый хищник. Наконец, всё стихло. Часть нас тут же занялась раненными, другая отправилась искать подохшую зверюгу. Её нужно было срочно закопать, чтобы другие серсы не проведали о мёртвом собрате и не стали мстить нам.
Наас, к сожалению, погиб. Он спас меня ценой своей жизни, за что я вечно буду ему благодарен. Крейн протянул мне руку. В его глазах я видел теплоту и радость, которых не могли скрыть даже слёзы грусти по бедному другу. Тала выскочила из своего укрытия, подбежала к отцу и повисла у него на шее. Потом она подошла ко мне и, с улыбкой на мокром от слёз лице, поцеловала.
Странное чувство я испытал в тот момент. Как будто я спас Талу, а не её отца. Хотя, возможно, отчасти так и было, и она это понимала. А ещё мне казалось, что я знаю её и Крейна очень давно. Мне вдруг захотелось обнять её, просто по-дружески, как сейчас поступали другие члены общины. Видать, Тала поняла и это, потому что внезапно приблизилась и обвила меня своими тонкими нежными руками. Крейн стоял рядом и улыбался, ничего не говоря. А я смотрел вслед уходящей Тале и чувствовал себя очень странно: будто искал что-то всю свою жизнь, долго, упорно, как старатель ищет желанное, но недоступное сокровище, и, наконец, нашёл, получил то, о чём мечтал, и от этой мысли на душе стало спокойно и легко.
Часть 2. Глава 4. Друзья навек.
Прощание с погибшими в битве с серсом проходило следующим утром. Ночью в своём разговоре с Блу я умолчал о происшедшем в общине. Дронам это знать ни к чему: раненные быстро поправлялись, благо, их оказалось немного, а умершим уже не помочь. Стояла пасмурная погода, по земле стелился густой туман. Целый день прошёл в бесконечных хлопотах и заботах. Поселенцы не имели кладбища или другого какого-то характерного места, просто сжигали тела мёртвых и развеивали прах. На мой взгляд, мудрый обычай.
Затем накрыли стол, и каждый желающий сказал то, что хотел. Тлеющее солнце клонилось к закату. Я смотрел на бордовые верхушки деревьев, думая о том, что срок моего пребывания в общине близится к концу. Жаль будет расставаться, я привык к ним. Всё здесь напоминало мне родной Блэкридж. Останься я там, стал бы, наверно, как отец, фермером, обзавёлся бы семьей, женой вроде Талы. И был бы счастлив. Жизнь на природе захлестнула меня, я даже стал забывать о старых обязанностях. Сейчас Тала сидит возле меня. Волнистые волосы цвета спелого каштана, лаская, струятся по моему плечу. Я держу руку Талы в своей, ощущая лёгкую шероховатость кожи, глажу её, не в силах признаться, что завтра улечу. Как скоротечно время! Воздух напоен ароматом леса и разгорающейся любви, весело хрустит костёр, что недавно разожгли мои товарищи. Вокруг витает сизый трубочный дым. Друзья негромко разговаривают и смеются. А мы с Талой обнялись и молчим, смотрим в угли, будто шаманы древности, и в волшебном блеске огня видим отражение нашего несбыточного будущего.