- Я бы мог здесь жить, - вырвалось у меня.
- Вы что-то сказали? - спросил Мали. - Кстати, мы почти на месте.
- Нет, просто мысли в слух, - смущенно пробормотал я. - Ваш мир красив, он напоминает мне Землю.
- Рад, что вам нравится. Значит, не потребуется много времени, чтобы привыкнуть.
- Куда мы теперь?
Ракета села. Пилот приглушил двигатели и буднично объявил об успешном приземлении. Нас пригласили к выходу. Ворота пассажирского выхода бесшумно распахнулись, и мы ступили на аппарель. Спуск предстоял долгий. Глаза, наконец, привыкли к дневному свету. Далеко внизу нас ожидала внушительная группа литеанцев. Приходилось идти, осторожно переставляя ноги, так как, в отличие от внутренних помещений, внешние механизмы транспортника не отличались чистотой и цельностью. Тут и там торчали острые металлические занозы, а саму сильно закопчённую площадку сплошь усеивали глубокие вмятины и выемки. Мы почти достигли конца аппарели и приветственно махнули встречающим, когда Мали вдруг споткнулся и полетел вниз. Я, со всей скоростью, какую способен развить на нашей разбитой аппарели, бросился ему на помощь, но опоздал.
Мали упал крайне неудачно. Его левая нога вывернулась под совершенно противоестественным углом, литеанец жалобно вскрикнул, голень с отвратительным хрустом, таким, что у меня мурашки по коже побежали, провернулась ещё раз вокруг оси и внезапно... отлетела в сторону! Торчащая культя искрила и брызгала зелёным, а Мали тем временем, обнажив фигурное колено, принялся хладнокровно останавливать поток хлещущей из раны жижи. Мали нажимал кнопки под коленом и крутил маленький, неприметный вентиль с внутренней стороны ноги. Левая рука моего клиента тоже пребывала не в лучшем состоянии.
Уж не знаю, сколько я простоял вот так, одурело глядя на разыгравшуюся передо мной кошмарную сцену. Может, пять минут, а может, час. Помню, местное солнце начало припекать затылок. Ход моих мыслей замер. Мозг, который был не в силах переварить увиденного, свела истерическая судорога. Кто-то из литеанцев подошел ко мне и что-то спросил. Я повернулся к нему. То, что произошло дальше, было ещё страннее случившегося со мной и бедным Мали. Свои ощущения я не забуду никогда!
Часть 1. Глава 4. Внезапное открытие.
Прокрутим чуть назад. Я не настолько глуп, как могло показаться, и до меня дошло, кем является мой клиент. Ещё в офисе я догадывался: Мали — не живое существо, он - робот или некто с очень правдоподобным кибернетическим протезом. Хотя предположение, что Мали — именно андроид, а не киборг, лучше объясняет его скупую мимику и эмоциональную скованность. Я успешно пережил кратковременный стресс после катастрофически неудачного падения Мали и уже открыл рот, чтобы пожурить бедолагу за неосторожность, тонко намекнуть, что я знаю, кто он такой и со всей непринуждённостью, на какую способен, поинтересоваться, зачем он скрывал от меня своё происхождение. И тут мой взгляд упал на подошедшего ко мне литеанца. Угадайте, кого я увидел? Мали! А в нескольких футах от него - ещё Мали, и ещё.
Мне захотелось сесть. Возможно, я зашатался, потому что меня вдруг подхватили под руки. Вот это шок, всем шокам шок! Понятное дело, мне попадались близнецы, даже близнецы-инопланетяне. Но вы-то поняли, что я уже успел бегло пробежаться глазами по немаленькой делегации и не обнаружил там никого, кто бы хоть чуточку отличался от старого доброго Мали. И да, голову даю на отсечение - все они не были близнецами! Хотя... Кто знает? Вдруг на этой планете жители имеют только одну внешность? Допустим, они — клоны, или эволюция пошла таким странным путём, используя лишь фиксированный набор генов. О чём это я? Опять в голове каша. Прямо как на Клотусе. Надо взять себя в руки!
Мне помогли подняться и налили какой-то горячий ароматный напиток. От него сразу полегчало. Все тактично молчали, давая мне время прийти в себя. Очень любезно с их стороны. Я заметил, что слегка обманывался: среди окружавших меня литеанцев имелись женщины. Их выделяли прямые светлые либо тёмные волосы, более мелкие черты лица, фигуры стройнее и тоньше, чем у мужчин. А вот глаза у всех, к счастью, разные, причем цвета не ограничивались привычным мне набором: присутствовали и розовый, и оранжевый, и даже фиолетовый. Уф, кажется, я сумею различить этих одноликих литеанцев.