о по-прежнему исходит тепло и взаимопонимание: – …так что кончай бакланить и приезжай к нам. Расскажи о горестях трудовой жизни и о радостях, доставшихся дорогой ценой, о ценностях взаимной поддержки и терпимости. Косяк с угрожающими нотками в голосе: – Ты всё сказал? Андрей оторопело: – В смысле? Косяк уже практически кричит: – В смысле ты всё сказал, что хотел сказать? Мрачно и одновременно элегантно Андрей говорит: – Понимаю тебя, братишка. Тебе приходиться иметь дело с различными аспектами одиночества. И твоя проблема гораздо глубже, чем я думал. Она заключается в том, что… Косяк бесцеремонно обрывает: – Я выслушал тебя, теперь ты послушай меня. С баб спроса нет, на то они и бабы. А с тобой у меня будет крупный разговор. Андрей: – А мелких между нами не бывает. Голосом бухого вахтёра Косяк раскидывает рамсы: – Ты всегда всё переводишь в шутку. Сегодня этот номер не пройдёт. Сегодня мы поговорим по-серьёзному, как взрослые пацаны. Ты трахаешь Марину. У вас отношения. Значит, она тебя настропалила и приказала настроить против меня всех остальных. По просьбе Насти. Настю бы ты не послушал, а Марине вынужден подчиниться. Потому что зависишь от неё по рукам и ногам. Когда речь заходит за серьёзные вещи, Андрей умеет быть серьёзным. В этот раз он с очень серьёзным лицом выплёвывает слова: – Что ты несёшь, придурок? Ты сам себя слышишь? Анамнез Косяка и нынешняя нарядная симптоматика красноречиво говорят о том, что его следует остерегаться, и он сам спешит сообщить об этом: – А вот я сейчас приеду и ты услышишь, что я несу! Всё серьёзно Андрей! Я уже достаточно натворил добра и мне кажется, что для светлых сил я уже всё сделал. Сегодня ты увидишь, что я не только созидатель, но и агрессор. – По своей обдолбанности ты много чего натворил, ага! Ты просто пьяная скотина! Давай, приезжай, натвори ещё чего-нибудь! – закончив разговор, Андрей швыряет телефон в сторону. Ударившись о стену, аппарат рассыпается на части. Вальдемар лениво разглядывает царапину на стене. Взгляды остальных прикованы к Андрею. Силовые линии вокруг проблемы Матвея Косяка сгустились до предела. Запахло грозой. Андрей молчит. Проходят столетия, целые эпохи. Воздух, кажется, настолько загустел, что остаётся только моргать и покорно дожидаться разрядки. Андрей ищет, на ком оторваться. В его доме есть 50-килограммовая боксёрская груша, с которой уже сыпется песок от бесчисленных ударов, но здесь, у Вальдемара, ударить нечего и некого. Взгляд Андрея останавливается на бутылке, которую принёс Илья Додон. Андрей разливает по бокалам остатки виски и говорит: – Давайте за Путина! Я ненавижу политику, никогда не ходил на выборы. Но после того, как ВВП так грамотно отжал Крым… На следующих выборах однозначно проголосую за Владимира Владимировича! Поочерёдно чокнувшись со всеми, он заливает в себя виски. По Додону видно, что тост Андрея доставляет неполживому интелигенту нешуточные терзания. Марина собирает с пола разбитый телефон Андрея и пытается его собрать заново. Сделав глоток пива, он подходит к ней: – Не надо, Мариш, я сам! Она укоризненно на него смотрит и крутит пальцем у виска: – Только не надо говорить, что ты растыка и этим всё объясняется. Когда-то надо ответить, почему ты такой, и как это исправить. В последнее время каждый второй говорит Андрею о том, что всё серьёзно. Но он, хоть и уважает и считается с мнением окружающих его людей, никак не подаёт признаки понимания всей серьёзности ситуации, в которой оказался. Сейчас Андрей забирает у Марины запчасти от разбитого телефона и устремляет свой взгляд на Додона. Реплика которого не заставляет долго ждать, его голос звучит торжественно и неукротимо: – Прогрессивное сообщество слишком долго терпит этого демона, которого все приличные люди сравнивают с Гитлером. Аннексия Крыма и терроризм на Юго-Востоке Украины, прочий брутальный беспредел… Андрей жёстко парирует, изливая своё недовольство от разговора с Косяком: – На Юго-Востоке чего?! Тебе не кажется, что евроукры являются сторонниками доктрины национал-социализма, один из основополагателей которой, Адольф Гитлер, планировал уничтожить 100 % славян, коими хохлы, на минуточку, являются?! Конечно, в финансировании Правого Гомосектора ты сейчас обвинишь российские спецслужбы и лично Путина, но ты не можешь не признать, что нынешняя киевская идеология – это идеология фашизма. Не устающий нагружаться спиртным Додон седлает своего любимого конька: – Да, но, согласись, что фашистский режим является для Украины лучшей формой демократии. Госдеп США даёт готовые рецепты, как нужно действовать. Американцы – вот истинные защитники Украины, её национальных богатств, её народа. Когда тайфун обрушивается на Филиппины, в Нигерии похищают девочек, а на Украине люди в масках занимают здание, мир смотрит на Америку и ждёт её помощь. И получает её. Шестой флот США уже переброшен к берегам Донбасса. – А как насчёт жертв! – подаёт голос Настя. Додон, в руке которого зажата стопка водки, бесстрастно отвечает: – Вопрос не ко мне! С этим вопросом – к господину Путину! Он в ответе за убийства мирных жителей сепаратистами Донбасса, за самосожжение одесситов 2 мая, за всё зло, которое происходит на Украине. ВВП – палач украинского народа! Может, вам всё равно на эти преступления, а мне – нет! Додон говорит, обращаясь как бы ко всем, но смотрит, не отрываясь, на Андрея. И Андрей с увлажнённым взором произносит: – Мне тоже не всё равно. Все эти жертвы, обгоревшие трупаки. Если бы в моих глазах жили слёзы, они бы избороздили моё лицо. Додон произносит так, словно внутри него сидит царапающийся тигр: – Знаешь, Андрей, давно хочу сказать: меня бесит твоя манера всё вышучивать, даже самые серьёзные вещи! Тогда как в обществе назрела серьёзная проблема, от которой ты не спрячешься за своими остротами. Мы должны все вместе решить её, иначе она придёт к каждому из нас! Не найдя в глазах Андрея понимания, Додон смотрит на Вальдемара. Тот устало, между двумя глотками Кампари, с порочной язвительностью произносит: – Эта задача проникла в моё сердце и заняла в нём первое место. Размышления о России и о судьбах – вот те вопросы, которые всегда являлись для меня предметом глубоких раздумий и источником сомнений. Андрей резко выпаливает: – Если есть сомнения, то в том, какого хрена делают хохлы на нашей Украине! Определённо, никто палец о палец не ударит для комфорта неравнодушного интелигента Ильи Додона. И он яростно бросается в спор. Он говорит с такой страстью, как будто в руках у него находится как минимум факел с олимпийским огнём, и нет никаких оснований не верить, что за каждое сказанное слово он несёт сумасшедшую ответственность: – С бандитами и террористами в Донбассе, неважно какими и откуда, – местной шпаной, кадыровцами, нациками из России, зелёными человечками, – разговор должен быть сейчас короткий: час на сдачу, после чего пленных не берём. И не брать. – Ну, давай, без проблем, – соглашается Андрей. – Поезжай на Донбасс и разберись с бандитами и террористами. Покажи, кто тут главный. Додон с видом человека, которому доставляет удовольствие расковыривать свои шрамы, произносит: – Да уж, в драке я хорош – вы бы видели, как меня метелят. Все дружно смеются. И вспоминают те трагикомические эпизоды, когда Илья Додон по какому-то нелепому стечению обстоятельств попадал, что называется, под раздачу и ни за что ни про что выхватывал некислых люлей. Чего только стоил недавний случай с покупкой спиртного в магазине – расплатившись на кассе, Додон уличил кассиршу в том, что она забила в чек лишний товар, которого не было в корзине, и потребовал вернуть переплаченные 50 рублей. После непродолжительной перепалки кассирша швырнула горсть мелочи, которая, перелетев через стойку, рассыпалась по полу. Додон потребовал, чтобы кассирша собрала мелочь с пола и вручила ему в руки. В ответ она послала его на хутор бабочек ловить. Подошёл охранник и стал собирать деньги с пола. Додон оттолкнул его и заявил, что кассирша должна сделать это сама. Охранник воспринял прикосновение к нему как нападение, и в следующую секунду Додон лежал, нокаутированный, на полу. Когда прибыла милиция, он нашёл в себе силы наехать на «цепных псов» ненавидимого им режыма, обложил их семиэтажным матом, поэтому вместо больницы был отвезён в кутузку. Откуда, спустя некоторое время, был вызволен друзьями. Шутка, произнесенная с грустной улыбкой человека, не лишённого самоиронии, явилась своего рода светом в конце туннеля и убрала все недоразумения. Друзья как бы обрели невинность и вернулись на 10 лет назад, когда только познакомились и ещё не познали горечи каких бы то ни было обид. И сейчас все цитируют любимую присказку Ильи Додона: «Я просто хочу, чтобы не было столько дерьма», констатируя при этом, что, чем больше он коптит небо, тем больше этого дерьма происходит. Тут у Андрея звонит только что починенный им телефон. Приняв вызов, он слышит лающий голос Косяка: – Ты чо вырубил телефон, сука?! Решил загаситься?! Выходи, я подъехал! Ща изложу мою точку зрения… максимально доступно! Эта эмоциональная тирада вобрала в себя всю печаль Косяка, какая у него только была. Реально, тут не до шуток, всё серьёзно! Андрей выходит из зала в холл, чтобы не испортить всеобщего благостного настроения. Но вслед за ним направляется Марина, сексуально раскачивая бёдрами, а за ней