На автомате подгрёб под себя ноги, закрыл голову руками и – заорал.
Что орал – не помню, не помню также, сколько так, «калачиком», пролежал, да не понятно от чего страх, наверное, и ноющая боль рёбер все же подняли на ноги. Точнее сказать, вскочил я испуганным козликом – и бежать, да тут же на что-то огромное наткнулся и перевалился – слава Богу, что так, через это что-то. Руки прочувствовали то ли кожу, то ли брезент. Я осмотрелся. Вроде, никого рядом нее было, достал зажигалку, чиркнул – мать твою: сумка хозяйственная; и здоровая, что собачья будка! И тут я уже сообразил: не кто, а что меня «отбомбило»?!
…Во второй сумке тоже была колбаса. Сервелат. Свежайший! А запах – обалдеть! И я быстренько, с сумками, разумеется – бегом! Как домой припёр такую тяжесть – ума не приложу. Ведь я и зашибся не хило!..
С десяток палок сервелата себе оставили, остальные «размели» соседи и знакомые. Жена ещё у телефона, а они уже – тут как тут. …Денег – на весь стол! Во, удача-то привалила!
Я после этого сам попросился работать в ночную смену, а по выходным, после полуночи, сажусь в свою «Ладу», у комбината оставляю машину на стоянке, а сам вдоль забора – туда-сюда, туда-сюда!
…Долго удача, ещё раз, мне не улыбалась. А как-то в воскресенье – мне повезло, так повезло!
…Затаился я под деревом, покуриваю невдалеке, когда в три ночи слышу – гуп!.. Жду – не бегу забирать, надеюсь, что и вторую сумку перебросят. И точно: «гуп» во второй раз. Я – туда, хватаю два баула, а меня в этот же самый момент берут под белые рученьки охранники мясокомбината. Появились, буквально, ниоткуда?! Ну, точно – из табакерки!.. Я даже пискнуть не успел, как оказался у них в «дежурке».
…Бить – не били. Правда, грозились копчёной свиной ляжкой накормить до кровавого поноса – а в баулах в этот раз были копчёности, – если не скажу, кто именно перебросил продукцию мясокомбината через забор.
Утром и вовсе комедия: на своём автомобиле я привёз сам себя к следователю в РОВД.
«Следак» с порога: «Подумаете, мясной вы мой, ещё раз хорошенько над тем, пойдёте ли «вагончиком», или – «паровозом?.. И – с глаз долой. Тут же вошли в его кабинет два дядьки-милиционера, под два метра каждый, … «трах-бах» и я – на полу, а морда – понятно, какая… Думаю: э-е-е, нет – мой выход, иначе «закроют», хоть «вагончиком», хоть «паровозиком».
…Только «следак» вернулся и присел, я ему ключи от своей «Лады» и техпаспрт на стол, говорю – мол, там же нашёл, стоит у вас под окном. Тот – в окно, стоит и впрямь, отливает золотом да хромом. Взял он с меня подписку о невыезде, потом с неделю мурыжил переоформлением на него «Ладушки» моей, а с работы меня уволили в течение суток с момента задержания!
…Уверен, мало кто из украинцев знает, кто такие горнорабочие очистного забоя, они же «лесогоны», они же – «короеды», они же «собаки»? Знают лишь работавшие на угольных шахтах и, непосредственно, под землёй, хотя…
«ГРОЗ» – это шахтная профессия, а производственная функция – обеспечить «забойщика» молотковой лавы, где уголь рубят отбойным молотком, крепёжным лесом. Особенность этой категории шахтёров – их лексика, или лексикон – так, пожалуй, точнее, с точки зрения многообразия и специфичности этой «подземной» лексики. В основе – поддёвки, обзывалки, розыгрыши, и все это и многое другое (в основном, игровое) с фигуральным матом и сентенциями матерщины. Это даже не причуды и, тем более, не скудность речи; когда вы на глубине одного километра под землёй и находитесь в пространстве до одного метра в толщину, скажем так, да ещё и под углом в тридцать градусов от земной оси (крутопадающие пласты залежей угля) – вам будет, поверьте, не до смеха. Тем не менее, «лесогоны» резвятся именно в таких условиях, ибо обстоятельства внезапного обрушения породы, или такого же внезапного выброса газа метана из угольного массива – в любой момент(!), естественно, здорово напрягают, поэтому, бранной веселухой они блокируют в себе и напряжение, и страхи. Словом, развлекаясь, отвлекаются и, что называется, пашут: гонят лес. Они рассаживаются друг над другом и подают один другому лес – не столь важно для читателя, что это за лес и как он выглядит?
К примеру, когда в бригаду вливается новенький, понятия не имеющий о «лесогонской» этике, на первых порах его поддерживают все члены бригады и знай себе, нахваливают. Проходит какое-то время, и новичок в бригаде становится, чуть ли не самым-самым… Он это видит, чувствует, а подобное, разумеется, льстит себялюбию. Так вот, на одном из «нарядов» в бригаде на полном серьёзе заговорят о премиальных, о доске почёта, и т.п. Как тут – бригадир обратится к новенькому, попросит его принести самое лучшее своё фото. (Ну, понятно ведь – зачем?!) Тот, конечно же, принесёт свой «фейс» уже на следующий день, – бригадир возьмёт это фото, на виду у всех приложит его к груди, погладит, нежно и вдохновенно, и скажет: «Сегодня же поставлю это фото в сервант, чтобы дети за спичками туда не лазили!»…
Из числа ГРОЗ (горнорабочих очистного забоя) нередко посылают кого-либо на «насыпку»: загрузку добытого угля в вагонетки… Работа очень пыльная, на лебёдках – только и смотри, чтоб стальной трос, тягающий взад-вперёд вагонетки, не перебил ноги, – но не такая интенсивная. Как то: засыпал в двадцать или в двадцать пять вагонеток уголь, и звонишь в диспетчерскую внутришахтного транспорта – через какое-то время приезжает электровоз, увозит «груз», а после другой электровоз заталкивает очередную партию пустых вагонеток. Бывает, «какое-то время» – это и полчаса, и час, так как добычных участков много…
Сидим мы, как-то, с напарником, Николаем Мирошником (дай Бог, чтоб жив был и здравствовал!) и ждём, чтобы забойщики нарубили угля, ибо тот, что был в «дучках» (это наподобие бункерного люка), мы выбрали и отправили. В этот день мне нужно было пораньше выехать на-гора, а так как смена заканчивалась, я попросил Мирошника меня отпустить. Николай согласился, но поставил условие: решишь задачку для первоклассника, после этого, мол, и отпущу. Я согласился – ещё бы: задачка-то для первоклассника!?
Николай взял кусок породы, а угольная порода, точно мел, и стал рисовать на боковине вагонетки. Рисуя, он озвучивал условия задачи:
«Вот это – остров, остров посреди озера, по краям озера лес… На берегу – дом лесника, у лесника – маленький козлёнок, ему три месяца. По лесу рыщет волк, поэтому, лесник лодкой переправляет козлёнка на остров диаметром 10 метров, вбивает в середину острова кол, и садит козлёнка на цепь, длинною 4,5 метра; тот пасётся – наелся, наконец, и хочет пить. Как ему напиться?
… Забегая вперёд, скажу, что я решал эту задачку… до конца смены, потом дома по учебникам, какие у меня сохранились, и ещё две рабочие смены – разумеется, когда ожидали «порожняк». В конце концов, я сдался – Мирошник спросил, сколько мне лет и, услышав, что двадцать пять, поджал озабоченно губы. Выдержав академическую паузу и удручающе покачивая головой, проговорил назидательно: «Вот тебе, козлу, уже двадцать пять лет, однако ты третий день не можешь решить, как козлёнку напиться, а как же ему, трёхмесячному до этого додуматься. …А-а-а!?».
PS. В моих планах, когда-то, было себе литературное задание – написать о «лесогонах», и я даже это сделал, мне не было тогда и тридцати лет, да я так и не смог себя заставить переработать огромный черновой, по сути, материал – так и лежит в серванте!
…Этим летом, в июне, я купил на рынке цыплят. Как сказала продавец – им по два месяца, она же и выбрала мне пять «девочек». Впервые я решился на курятник – европейская жизнь заставила… Огородив за сараем некое пространство и сделав то же самое в сарае, запустил туда своих будущих несушек. С супругой дали всем имена: Юля (беленькая) Варвара (рябая), Фрося, Поля и Анжелика (коричнево-красные).