Смерть Красаускаса, одного из самых интересных наших графиков — это не просто беда для всей нашей культуры, это — величайшая несправедливость. И когда сейчас я думаю, что умер Стасис, не кто-нибудь другой, а именно Стасис, стихийный атеизм твердеет во мне.
10.2.77
Все наши космонавты извалялись во лжи, как котлеты в сухарях.
Аккуратов[318] рассказывал мне, что он видел «летающую тарелку» году в 46–47-м. Дело было в Заполярье, днём, «тарелка» прилетела неожиданно и летела параллельным курсом на расстоянии 600–800 м от самолёта. Форма чечевицы. Диаметр — около 30–35 м. Никаких соединительных швов, никаких иллюминаторов. Материал напоминал металл, но не блестел. Летела не вращаясь. За «хвостом» можно было заметить лёгкое колыхание тёплого воздуха. Аккуратов даже нарисовал мне эту «чечевицу» на бумажке и расписался. Сказать точно, сколько продолжался совместный полёт, затруднился. Вероятно, не больше 5–6 м. После чего «тарелка» с большой скоростью взмыла вертикально вверх и исчезла из вида. По мнению Аккуратова, ни один современный летательный аппарат не обладает такой скоростью и манёвренностью.
Верю ли я этому рассказу? Признаться, не очень. Аккуратов — человек азартный, даже, можно сказать, авантюрный. Дружит с журналистами, не лишён тщеславия. Сейчас тарелки в моде, мог и сочинить…
Книжка 75
Ноябрь — декабрь 1976 г.
Осенью 1976 г. бюро молодёжного туризма «Спутник», которое осталось очень довольно тем, как я руководил молодыми журналистами в Германии в 1975 г., предложило мне стать руководителем ещё одной группы, вылетающей в Малайзию, Сингапур и на Филиппины. Путёвка в столь экзотические страны стоила дорого, поэтому группа состояла из не столь уж и молодых жителей Тюмени, Нефтеюганска, Нижневартовска; Сургута; Надыма; Салехарда; т. е. из жителей Севера; которые, как известно, зарабатывают больше, чем жители Юга. Сам я поначалу отказался, а когда узнал, что руководитель поедет «на халяву», разумеется, сразу согласился. В группе было 24 человека: партийные и комсомольские работники, ИТРовцы в довольно высоких чинах, нефтяники, студенты, народ пёстрый — от студента Феди Фомина, до главного архитектора Тюмени Юры Таврикова. Кто был из КГБ, я так и не догадался, но были наверняка. Может быть, я не догадался потому, что их было много?
Аэропорт Карачи. Глубокая темень. Высвечены зелёные хвосты самолётов с белыми буквами PIA. Какие-то люди в белом, похожие на монахов. Но рядом ребёнок, тоже в белом. «У них трусов нет, я выяснил», — говорит мне один из наших ребят. «Аэропорт гарантирует бутылочку прохладительного напитка на время заправки самолета». Светает быстро и бурно, когда мы улетаем из Пакистана.
На подлёте к Куала-Лумпуру очень красивые зеленые островки. Облачно. Душно. Нас встретили двое русских из посольства, традиционно глубоко опечаленные тем, что дела неотложные не позволяют им принять нас, развлечь и угостить должным образом. Как это знакомо! Во всех странах одинаково! Маленький китаец Рой — представитель компании «Malaysian itinerary» посадил нас в большой прохладный автобус и мы поехали в город. До центра 14 миль. За окнами дождь. Вид столицы неряшливый и грязноватый. Холл отеля «Malaya» тесненький, тёмненький. Я живу на третьем этаже, один в двухместном номере. В шкафу, когда открываешь дверцы, загорается лампочка. Вместо графина — термос. Всё вроде бы в норме, но, если приглядеться, всё бедноватенькое: несвежие обои в пятнах, потёртый ковёр. Шторы и обои зелёные, а ковёр синий.
Гулял один по городу. Много каких-то грязненьких забегаловок. «У нас самый чистый чай!», а в этой дыре не то что пить, присесть страшно. Продают странные, неведомые мне фрукты. Один похож на пять сросшихся боками маленьких бананчиков. Другой — не то яблоко, не то помидор густо-вишнёвого цвета. Набрел на ночной китайский базар, занимающий всю улицу: обувь, брюки, кофточки, бюстгальтеры лежат, как черепица, игрушки, парфюм, бижу. Пока гулял, встретил только четырех белых. Есть очень хорошенькие китаяночки. Станочки для выжимания сока из сахарного тростника с валками, похожими на те, что стоят у нас на стиральных машинах. Продают в полиэтиленовых мешочках какие-то напитки невероятно яркого ядовитого цвета; орехи; огромные, как наша копчёная колбаса, сладкие тянучки. Всё это надо положить на громкие голоса, отчаянные крики зазывал и мальчишек-продавцов газет, вопли магнитофонов (у развалов с кассетами) — это и будет ночной базар в Куала-Лумпуре, что в переводе означает «Встреча грязи»: две шоколадного цвета речки сливаются в центре города.
318
Аккуратов Валентин Иванович (1909–1993) — главный штурман Управления полярной авиации Главсевморпути, заслуженный штурман СССР.