Выбрать главу

Ярослав Голованов

Заметки вашего современника. Том 3

1980–2000

Книжка 97

Июнь — октябрь 1983 г.

Москва — Черноголовка — Переделкино — Калуга — Переделкино

С глубокой печалью сознаю: отыгрался я в футбол. Как я любил играть в футбол! Не очень способный к спорту, может быть только в футболе приблизился я в отрочестве к совершенству. Я умел владеть мячом и телом, и мяч ложился на ногу, и нога вкладывалась в мяч. Я был ловким и быстрым в футболе, как никогда и нигде не был. Я играл вратарём, левым полузащитником и левым крайним — ведь в ногах я левша.

И вот вчера в Черноголовке мы с Генрихом Штейнбергом и какими-то мальчишками гоняли мяч, и я увидел, что ничего не могу, что мяч не слушается меня, тело не изгибается так, как я хочу, ноги не могут делать то, что я велю им делать. Я был тяжёлым и неуклюжим, неловким, задыхающимся, смешным, жалким. Где-то уже в ауте в единоборстве с маленьким мальчишкой я совсем сорвал дыхание, споткнулся, как-то нелепо согнулся и с ужасом почувствовал, что не могу разогнуться, снова споткнулся, ловя воздух ртом, и в этот момент понял, что моё сердце остановилось на несколько мгновений. Мне так показалось не потому, что было больно в груди (и сейчас ещё эта боль осталась), а потому, что в эти мгновения я почувствовал страх, почувствовал, что со мной происходит нечто ужасное. Всё окружающее я ощущал как человек, в которого попала пуля. Боль потом: он начинает спотыкаться до того, как приходит боль.

Слава Богу, никто ничего не заметил, а я никак не могу забыть этих мгновений гибели, вновь и вновь ощущаю их второй день.

Ну вот, значит, мне и в футбол играть нельзя… Что может быть печальнее поры безвозвратных запретов?

* * *

Я всегда влюблялся на верхушке зимы.

* * *

Крокодилы, как утверждает журнал «Химия и жизнь», спят без сновидений. Но как это стало известно журналистам «Химии и жизни»?

* * *

Повторю: за всю историю человечества из недр Земли было извлечено 90 тысяч тонн золота. А крови вокруг — море…

* * *

В ГДР вышел справочник, в котором указано, что люди на нашей планете говорят на 5651 языке. Около полутора тысяч из них считается либо вымирающими, либо непризнанными. Вымирающих языков больше всего в Австралии. Там 40 тысяч человек говорят на 250 языках. В США отмирает более 170 языков.

* * *

Я прожил на этом свете уже 18 680 дней. 5 марта 1987 года будет ровно 20 000. Надо отметить. Более круглой даты в жизни уже не будет.

25.7.83.

* * *

В этом году чемпионат нелепостей проводили в Австралии. В числе почётных гостей были: англичанин Джон Рой (самые длинные в мире усы: 124 см), американка Денис Мэйл (проглотила 91 м спагетти за 27,7 с). На чемпионате австриец Клаус Бауер связал шарф длиной 135 м. Каким благополучным, не тронутым никакими невзгодами человеком надо быть, чтобы всем этим заниматься…

* * *

Цицерон называл память сокровищницей наук, Монтень — шкатулкой ума. «Московский телеграф» писал в 1832 году:

«Сципион мог назвать каждого римского гражданина по имени.

Митридат выучился 22 языкам и хвалился, что никогда не имеет надобности в переводчике.

Клеопатра, по свидетельству Плутарха, знала все наречия Ближнего Востока.

Сенека без ошибки повторял 2 тысячи сказанных ему имён в том порядке, в каком произносили их перед ним, и прочитывал 200 стихов, услышанных им один раз.

Филолог Скалигер выучил в три недели наизусть «Илиаду» и «Одиссею»…»

* * *
Когда человек умирает, Изменяются его портреты. По-другому глаза глядят, и губы Улыбаются другой улыбкой.

Анна Ахматова

19 января 1936 года Анна Андреевна написала стихи Борису Пастернаку:

Он награждён каким-то вечным действом, Той щедростью и зоркостью светил, И вся земля была его наследством, А он её со всеми разделил.

Записки Чуковской об Ахматовой произвели на меня неприятное впечатление. Неужели сама Лидия Корнеевна, читая собственные дневники, не видела всей неприглядности своей роли в этом предвоенном действии трагической драмы ахматовской жизни: интеллигентная, начитанная приживалка при знаменитой поэтессе. Приживалка не в том смысле, что её кормят (скорее, она кормила!), а в духовном. Её постоянно требуют, вызывают по поводу и без повода, относясь к ней при этом довольно бесцеремонно. За свою ветчину и пирожные она ежедневно получает несколько стихов в исполнении автора, которыми неизменно восхищается и в формах своего восхищения достигает предельных высот.