Как раз в это время Феодосьев очень болезненно переживал конфронтацию с новым ректором МВТУ Алексеем Елисеевым, его учеником, ставшим потом космонавтом (Елисеев учился на курс младше меня). Я пытался их примирить, беседовал с Лёшей, но и тут у меня тоже ничего не получилось. У Елисеева был грандиозный план высылки МВТУ куда-то в Подмосковье, строительства там научного городка с современными лабораториями, общежитиями, коттеджами для профессуры и мощным соцбытсектором на манер Массачусетского политехнического института, план, сильно напоминающий известный мост Манилова. Феодосьев выступал яростным оппонентом Елисеева. Дело кончилось тем, что ВИ вынужден был уйти из МВТУ, которое Елисеев к тому времени уже переименовал в ГТУ: Государственный технический университет. Довольно скоро на волне демократизации учёный совет скинул и самого ректора-реформатора. Сегодня в траурных речах сквозила мысль, что борьба с «Лысенко от техники» сократила годы Всеволода Ивановича. Правда, после снятия Елисеева Феодосьев вернулся в МВТУ весной 1991 года, очень весело отпраздновал 50-летие своего выпуска, но по настоящему поработать не успел…
После возвращения из США зимой 1990/91 г. я позвонил Всеволоду Ивановичу в связи с очерком о Тимошенко, который я написал в Чикаго. Я там ссылаюсь на Феодосьева, предпослав этой ссылке эпитет: «выдающийся советский учёный». Он ссылку принял, но «выдающегося» просил снять. Я снял. Но очерк не напечатали пока. Теперь восстановлю.
За месяц до смерти мы говорили по телефону в последний раз. ВИ приглашал меня поболтать:
— Только я теперь уже не тот, так что давай заранее договоримся: я тебе буду наливать по полной, а себе по чуть-чуть…
Я так и не выбрался…
Феодосьев — самородок: крупный учёный, отличный педагог, альпинист, турист высшей категории, талантливый литератор. Но главная черта его: какая-то невероятная в нашей стране и в наше время внутренняя раскованность, свобода мыслей. Говорил, что думал, и делал это с такой подкупающей, искренней откровенностью, что порядочный человек обидеться на него не мог.
27.9.91
Для ТВ-программы «Время»:
— Сегодня исполняется ровно четыре миллиарда лет со дня образования воды на планете Земля. У нас в гостях начальник московского водопровода товарищ…
Булат Окуджава рассказывает:
— Гулял, встретил Егора Исаева. Он спрашивает: «Ты не устал от славы?» Я как-то растерялся, стал объяснять, что слава, вообще говоря, вещь посмертная. Мои слова он пропустил мимо ушей и сказал убеждённо: «А я устал!»
8.10.91
Я и не знал, что некоторым артистам дарят на сцене цветы, которые они же и покупают. А почему бы и мне не написать рецензию на собственную книжку, подписавшись псевдонимом «В. Белинский»?
«Только сытые люди могут быть свободными гражданами; толпа голодных… пойдёт за тем человеком, который покажет ей… кусок хлеба».
Дм. Ив. Писарев
Ещё в Чикаго я взял в библиотеке русский том Василия Розанова и начал читать какой-то длинный подробный роман о курсистке-революци-онерке. Потом бросил, поскольку всё это было уныло и неинтересно. И вот «Уединённое». Какой нехороший, закомплексованный человек был Василий Васильевич! Как не любил людей, как страдал из-за ограниченности собственного таланта, как завидовал, и от зависти этой презирал других писателей. Не буду его больше читать.
Замечательное русское слово «давеча», уютное, сдобное. Принадлежит ли литературному языку? Не знаю. Писатели его употребляли.
Архангельский лесной комплекс в 8–10 раз менее эффективен, чем лесной комплекс Финляндии.
Космонавт Рюмин, он же зам. Генерального конструктора НПО «Энергия», всем доказывал, что женский экипаж на орбитальной станции «Мир» не нужен. Это, однако, не помешало ему пристроить в отряд космонавтов свою жену.
Рассказ Ю. Б. Харитона:
— В 1927 году в Кембридж должен был приехать знаменитый американский физик-экспериментатор Роберт Вуд. Надо было его чем-то удивить. Уже работал генератор Капицы, создающий мощные магнитные поля. Капица придумал. Сделал дьюаровскую рюмочку на длинной ножке. В ножке помещалась стеклянная палочка. В момент включения магнитного поля кислород выталкивал палочку. Она ударялась в потолок и эффектно разбивалась. Пришёл Вуд. Всё произошло, как задумал Капица: стеклянная палочка выстрелила, но тут Вуд протягивает руку, берёт рюмку с жидким кислородом, говорит Капице: «Ваше здоровье!» и выпивает. Тут же, правда, выплёвывает. Но получилось эффектно!