- Долго ему придется восстанавливаться? - спросила я, устало потерев лицо руками.
- Нет. - покачал головой жрец. - Тело едва умершее. Немного отоспится и все будет в порядке. Завтра уже и пообщаться сможете, миловаться пока только не советую. Пусть для начала сил наберется. - Ефим хитро улыбнулся, вогнав меня в краску и ушел, так как мужчины принесли небольшую деревянную кровать.
Поблагодарив мужчин за помощь, застелила кровать и улеглась, не отрывая взгляда от супруга, боясь, что стоит мне отвернуться хотя бы на секунду, как душа тут же покинет тело и Паша умрет.
Всю ночь я пролежала без сна. Стоило мне чуть задремать, как мне казалось, что дыхание парня замерло и я моментально просыпалась, вскакивала, прислушивалась. Все было в порядке.
Лишь под утро мне удалось не на долго заснуть.
Паша
Проснулся я в скудно обставленной комнате, но при этом на удивительно мягкой кровати под теплым одеялом. Сбоку от меня слышалось мерное посапывание. Повернув туда голову я увидел, ту самую черноволосую пухлую девочку. Она сладко спала, подложив кулачок под пухлую щечку. Римма спала все в том же платье, в котором находилась вчера у алтаря. Оно изрядно помялось и задралось, оголяя пухлые ножки.
Меня обеспокоила мысль о том, что девушка спит без одеяла, а в комнате достаточно прохладно. Да и мало ли кто может зайти в комнату молодой одинокой девушки и бессознательного парня.
Попытка встать с кровати к моей радости увенчалась успехом. В глазах правда на секунду помутилось и я даже качнулся, к счастью не разбудив девушку.
Накрыв Римму своим одеялом, я осмотрелся. В ногах моей кровати лежала простенькая рубашка и широкие брюки, которые я с удовольствием надел. Как-то стыдно ходить в чем мать родила.
***
Побродив немного по комнате, я осторожно присел на свою кровать и стал рассматривать Римму. Во сне она смешно морщила носик, а меж бровей залегла глубокая морщинка. Все-таки внешность ничего не поменяла. Любимая моя девочка все так же постоянно хмурится и много смеется, что видно по легким, едва заметным лучикам в уголках глаз.
Пусть выглядела она не привычно. Ее новая внешность была для меня чужой, но внешность это только внешность. Главное, чтобы она осталась сама собой. Заботливой, доброй, ласковой, любящей, озорной, увлекающейся и все так же обожающей растения.
Под моим пристальным взглядом супруга завозилась, и открыла глаза. Ее взгляд моментально уперся в меня и Римма вскочила.
- Ты зачем встал? - моментально накинулась на меня девушка, а у меня по лицу расползлась довольная улыбка. Она все такая же. - Ну ка ложись. Пока Ефим не придет будешь лежать!
Римма подошла и положила свою маленькую ладошку мне на плечо, чуть надавливая в стремлении уложить в постель. Чуть улыбнувшись, я перехватил девушку за талию, аккуратно роняя ее на себя. Римма пискнула, упираясь руками мне в плечи и попыталась выбраться. Но я держал ее крепко и осторожно. Мне даже нравится, что мое новое тело молодо, полно сил и лишено старческих болячек.
Я мягко провел тыльной стороной ладони по щеке Риммы и прошептал:
- Я так соскучился по тебе, цветочек... - голос мой был хриплым и не привычным, в нем звучал как будто рокот прибоя.
- Я тоже соскучилась. - улыбнулась Римма и сморгнула слезы, что стояли в ее глазах.
Девушка уже не сопротивлялась и сама прижалась к моей груди тоненько всхлипнув. Я нежно гладил вздрагивающие плечики, нежно целовал пахнущие летним лугом волосы и всеми силами подавлял вполне естественную реакцию организма на близость возлюбленной, не желая смущать ее и портить момент. У нас еще будет время на все. Теперь мы молоды, полны сил и смерть нам не грозит в обозримом будущем. Мы все успеем...
Римма
Я лежала на крепкой мужской груди и тихонько смаргивала слезы. Объятия были несколько не привычными, но на столько знакомыми и родными, что можно было и не обращать внимания на некоторые физиологические особенности несчастного погибшего парня и моего Паши с Земли. Там он был крепче, мускулистие и как-то мягче, в силу определенной возрастной перестройки организма. Паша все так же как раньше гладил меня большим пальцем по пояснице и мягко целовал волосы, иногда зарываясь в них носом. И было мне так хорошо от этой родной близости, что сердце щемило в груди.
- О! - послышался удивленный голос позади. - Я смотрю супруг твой очнулся. Это хорошо.
Я смущенно сползла с Паши и поправила задравшееся платье. Щеки мои буквально горели огнем от неловкости и стыда. Что-то я совсем забыла о том, что дверь в комнату не запирается, да и Ефим обещал зайти утром.