- С этим быстро разберемся. - отмахнулся Ефим. - На окраине деревни, почти у самого купола много домов с пристройками и чаще всего именно они оказываются приброшенными. Вот вы и поговорите со старостой, он вам может рассрочку даст на оплату, а там уж разберетесь.
Мы на это только кивнули.
Вскоре Алик проснулся и побыстрому перехвотив пару пирожков убежал к своей тетке, пообещав заглянуть к нам еще и вечером. Ефим отправился заниматься своими жреческими обязанностями и мы с Пашей остались вдвоем.
- Я так соскучился по тебе. - прошептал супруг, притягивая меня в свои объятия. - Я не сошел с ума после твоей смерти только потому, что знал и верил, что мы с тобой скоро встретимся.
- Как там Зина? - спросила я тихонько, украдкой вытирая скользнувшую по щеке слезу о плотную ткань мужской рубашки.
- Все у ребяток хорошо. - выдохнул муж, крепче вжимая меня в свое тело, - Мальчики Зиночку очень любят, обещались скоро к нам придти. Квартиры наши они в детский дом отписали. Так что можешь не переживать родная. Я так соскучился по тебе...
Его горячие сухие губы скользнули по моему лицу, по лбу, глазам, щекам, носу... Дыхание мужчины было настолько обжигающим, а прикосновения настолько трепетными и горячими, что в груди все замерло.
- Пашенька, ну не здесь же. - смущенно прошептала я, чувствуя, как в молодом теле разгорается всеобъемлющее желание.
Супруг буквально на секунду припал к моим губам и тут же подхватил на руки, направляясь в нашу комнату.
- Отпусти. - тихо запротестовала я, не желая привлечь чье-то внимание. - Я же тяжелая.
- Легче пушинки. - так же тихо ответил Паша, обжигая меня горящим желанием взглядом.
Спорить расхотелось. Внизу живота разгоралось желание, губы пересохли, а дыхание стало частым частым. Паша практически прибежал в нашу комнату и осторожно опустил меня на кровать, нависая сверху.
- Всегда мечтал о том, как внесу тебя на руках в дом, уложу на кровать... - прошептал он, покрывая поцелуями мое лицо.
- Но все практически так и было. - с улыбкой возразила я, зарываясь пальцами в его распущеные волосы.
- Ты слишком много разговариваешь... - с укоризной в голосе прошептал Павел и смял в поцелуе мои губы.
Его руки нежно скользили по моему телу, освобождая от одежды. В низ живота мне упиралось внушительное доказательство его желания. Решив не оставаться в стороне я потянула вверх рубашку, освободив от ткани его совершенное, жилистое тело. К тому времени Паша уже снял с меня платье и теперь его ладонь сжалась на моей полноватой груди.
- Ты совершенна... - с восторгом произнес муж и снова припал к моим губам, не давая мне и шанса на ответ.
Это было похоже на ураган. Страсть, так долго накапливаемая нами внутри наконец выбралась наружу, вызывая самый насторящий тайфун. Мы старались быть нежными, хотели подарить друг другу как можно больше ласки любви и заботы, передать все те чувства, что пережили за последнее время, но это было нам не под силу. Гормоны юных тело брали свое и совсем скоро Павел осторжно проник в мое девственное тело.
Легкая, щиплющая боль практически сразу забылась, смытая тайфуном нежности и страсти. Мы никак не могли насытиться друг другом и успокоились далеко не сразу.
Только наши стоны, ритмичный скрип кровати и тихие слова любви наполняли комнату. Больше мы не проронили ни звука.
Дорогие читатели. На сколько по вашему уместна интимная сцена в описании жизни Риммы и Павла? Спасибо что читаете, поддерживаете и терпите мои постоянные отлучки. Я читаю каждый комментарий и каждый мне очень дорог, просто не всегда есть возможность ответить.
Глава 7 Бабушка: дела насущные
Как оказалось с первым соитием мы оказались обвенчаны перед богом и людьми. На наших запястьях появились аккуратные белые татуировки над которыми мы сначала повздыхали и даже попытались отмыть, так как были несколько против подобных украшений на теле. Но после того, как Ефим объяснил нам значение этих знаков, мы смирились и надев друг другу на пальцы свои обручальные кольца, найденные в одном из отделений большой дорожной сумки, отправились сначала к старосте. Прежде, чем идти знакомиться с родителями нам предстояло разобраться с жильем и хозяйством. Пожилой жрец отправился с нами, опасаясь, что староста может схитрить или заломить непомерную цену на жилье. Что нам было только на руку, так как мы не знакомы ни с местным менталитетом ни с тем, как обращаться к старосте.