полам, выяснил направление и примерное расстояние. И после этого сразу замолк, сверкая маленькими глазками, подрагивая длинными пальцами и то и дело, пробуя воздух раздвоившимся уже языком. Гронб почуял невероятную удачу. Сам Создатель всего на свете, понял, кто есть кто в этом мире и добровольно вступил в ряды его приверженцев. Эх, махнуть бы сразу туда! Гронб сдавленно зарычал, с трудом превеликим сдерживая восторг победителя. Вот оно... Вот!!! Крылья за спиной расправляются, говоря образным языком бесполезных поэтов. Собственно, почему только образным?.. Они действительно расправляются!.. Хор-р-рошо-о-о... Ещё бы ёлки так близко друг к дружке не жались - больно же, сучками по нежной кожице... Глубокая царапина, появившаяся на пергаментном крыле, странным образом повлияла на судьбы многих и многих. Отрезвила она, опьянённый радостью разум Гронба. - Слушай меня все! - рявкнул он. - Я сейчас отбуду на время. А вы... Грррр... кхе... Делаем так... - и посыпал распоряжениями характера военного. Эх, кабы ёлки близко не росли... И теперь странное и страшное это существо пробовало совершить посадку во дворе, обнесённом невидимой, непроницаемой для него оградой. - Не пускаешь!? - захрипел он изумлённо, ворохом мокрых грязных тряпок сваливаясь с наружной стороны высоких, вычурного, нездешнего орнамента ворот. - Как смеешь, ты!? Меня!!! Я единственный, кто может... Я единственный, кому ты должен подчини... - Не единственный, - ответил Он через подкатившего к металлическому заграждению бота. Это был день чудес. Он научился блефовать. - Единственный!!! Единственный... - невнятно выплёвывали мясистые губы, вытянутые в морщинистый псевдоклюв. - Нет. Было бы оно всё так, как ты сейчас лапочешь... - О-о, ещё и сознательное оскорбление. А ведь как это здорово не просто ощущать, а быть, именно быть ЖИВЫМ... - ты бы не опустился до банальной, пошлой унижающей офицера звёздного флота истерики. Ты забыл одно... Я тебя знаю. Монстр внезапно затих, прервав неоценённое неблагодарным зрителем выступление. Железяка, мать её, никакого эстетического вкуса не имеющая. Глянул Гронб исподлобья глазом круглым, кровью багряно налитым и зашелестел голосом непривычным, металлическим: - Он не дойдёт. Ты понял меня? Ему не пройти через лес. Но даже если... я встречу его здесь, у подножия этого вот холма и ты ничем... Слышишь?.. Ничем не сумеешь ему помочь. И когда он сдохнет тебе придётся распахнуть ворота перед победителем. А после я снова сделаю тебя тем, чем ты являешься по самой сути своей - инструментом. Высокотехнологичной фомкой при помощи, которой я взломаю запоры этого мира. - Ты претендуешь на мировое господство, - лукаво сверкнул световодами бот, - а рассуждаешь как мелкий домушник. Ему удалось сохранить бесстрастность голоса - для машины это ведь не сложно, - но никакого спокойствия Он не ощущал и всё же... - Ты жалок, Аристель. Мне тяжело видеть одного из членов моей команды, опустившегося столь низко. Монстр взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух. - Наверное, ты сейчас жалеешь, что не способен меня убить? - каркнул он на прощанье. И услышал то, на что никак не рассчитывал. - Никаких "наверное". Просто... жалею. ...Со сторожевыми корнями полюбовно договориться не удалось. Ничего удивительного, но всё равно огорчительно. Как только под сень дерев въехали, так сразу и вляпались по самое не балуйся. Корневища, понукаемые к тому вреднейшей из ведьм, хоть и были не особо подвижны, лапы двух ящеров оплести исхитрились. Пришлось останавливаться и общими усилиями выпутывать несчастную, орущую со страху скотинку. - А я и не знала, что ящеры способны голос подавать, - изумлялась Стана, сидя попкой в неглубокой луже и старательно размазывая жидкую грязь по очаровательной мордашке. Её ящер бился рядом в крепких объятиях упрямых корней. Лон, почувствовал себя нужным и выпустил "осьминожку". Мальчишка хотел, как лучше, а результат оказался предсказуемым - щупальца переплелись с ожившими древесными спрутами и неразбериха вмиг достигла градуса полной бесконтрольности. Хорошо Колумбэ со своим топором быстро внёс в ситуацию необходимую ясность, освободив второго ящера вместе с наездницей. Тулли оказалась исцарапанной, но сохранила чистоту охотничьего костюма. Да Прак, в который уже раз, оказался на высоте: - Лон! Лон, слышишь меня?.. Сбрось это, чем бы оно ни было. Можешь? Добро... И точечными прижиганиями он избавил перепуганную ездовую рептилию от колдовских пут. - Фу-у... - облегчённо выдохнула экспедитор Ордена Оберегающих, - повезло нам, что ведьма далеко, а то так легко бы не отделались. - Далеко?.. Уверена? - Траффи помогал Стане подняться с земли. - Угу, - Тулли озабоченно кивнула. - Корни не особо подвижны. То ли ещё ожидает нас впереди. - А нельзя... ну я не знаю... - следопыт завозился в седле, - как-нибудь ослабить их, если уж не совсем обездвижить. Ори наморщила лобик и забавно почесала свой вздёрнутый носик. - Можно, конечно... Но... Они тогда будут точно знать, где мы... Это всё равно, что позвонить в большой колокол: "Эй, парни, мы уже здесь!" Да, какого чёрта!.. Они нас ожидали. Готовились. И вот, дождались. Знать?.. Так всё равно узнают. Больше я не допущу, чтобы мы вляпались в травяную западню. Идти без особой опаски оказалось совсем не страшно. Собственно это было даже приятно и весело. Перестать бояться - дело не простое, но когда выходит, о-ох... К ловцам вернулся кураж. А Стана к тому же возмечтала о мести. Самой чистой, благородной и праведной. Местью красивой женщины за нарочно испорченную обновку. Двигались бодренько, с пересмешечками, но бдительности не теряя. И тут всех удивил Колумбэ. Дровосек, дядька простоватый и казавшийся бесхитростным, сначала доставал Траффи просьбой через каждую милю извлекать карту, а потом и вовсе её отобрал и чуть ли не вспахал носом, постепенно светлея грубым, словно рубленым лицом. - Дураки... - шептал он. - Ох, и дураки. - Ты чего, дружище? - обеспокоенно спросил его Траффи. - Всё в порядке... Надеюсь, дальше будет ещё лучше. Нам бы до вот этой прогалины дотянуть. Видишь, на карте большая проплешина. А в идеале... в идеале нужно добраться вот сюда, где тропа около двух полянок змеится, их огибая. Сколько тут выходит? Мили три ещё... И молиться, чтобы я оказался прав. - Прав?.. - Тут даже ехавший впереди следопыт не выдержал. Нет, ну до чего же вредным оказался этот дровосек. На вид простофиля простофилей. А в действительности шифроваться умеет не хуже самого Трабля. - Ага, - Колумбэ внимательно поглядывал по сторонам, ища глазами неизвестно что, и постепенно расцветал. - Есть признаки. Есть. Лишь бы и там, дальше, то же было... - Ты у нас за следопыта что ли стал? - с усмешкой спросил темнилу настоящий знаток троп. - И как?.. Видишь, что у нас хвост вырос? Народ, нас пасут. Все закрутили головами, стараясь хоть что-то заметить в густейшем переплетении ветвей. Ничего. Но не верить Траблю... Этот парень не ошибается. - Загонщики появились, - спокойно рассудил следопыт. Сейчас зажмут в месте для себя удобном, и навалятся всей толпой. Числом решили взять. Колумбэ тут же сунулся в истрёпанный бумажный лист, будто ища в нём спасения. Потом, ещё раз оглядевшись и покусав губы в очевидной нерешительности, спрыгнул со спины ездового рептилоида. На вопрос: "Ты куда?", он только отмахнулся и двинулся в сторону полянки. - Не забыл, - встревожилась Тулли, - на нас наседают? И снова легкомысленная отмашка длинной рукой. Колумбэ упорно, что-то искал и заговорил, только разглядев в траве нечто. Дровосек нагнулся, поднял какой-то ком и только тогда соизволил заговорить. - Они уже могли на нас напасть. Трабль, сколько их там, понять можешь? - Штуки три, - сплюнул следопыт. - По виду лешие. Крепкие они ребята. Шкура у них я вам доложу... как еловая шишка... И пара волков... Простых... Не оборотней... - Парни, - Колумбэ, словно обнял их всех взглядом, не отталкивая и, ставших родными, девчонок, - есть у меня идея, как нам уравнять шансы. Рисковая идея. От случая во многом зависящая. Но... - протянул он Траблю раскрытую ладонь. - Что видишь? Следопыт бегло глянул и построжал мордой: - Земля мелко взрыхлённая. Так бывает на кротовинах или... - Трабль, буквально впился глазами в лицо Колумбэ. - Дождевой червь!.. Ты его ожидал найти. Колумбэ довольно прищурился. - Не его... Их... Две прогалины на карте. Две. И тропа их обегает, будто в опаске. С чего бы так, ведь по ровному месту идти куда способнее? Олени опасаются - идут стороной - а ведь там трава сочная, корм для них наилучший - за ними хищники. И даже те же самые лешаки через дебри лезут, а на прогалины - ни ногой. Если те, кто нас с нетерпением дожидаются, чтобы с живых шкуру снять мелкими кусочками при посредстве тупых когтей, не совсем дебилы, то, заманив нас в дебри, тропку перекроют именно возле этих вот милых полянок. - Перекроют, - согласно кивнул Траффи, и сзади подопрут. Стальной капкан! Это тебе не с корешками тягаться - целый букет различных неприятностей. Аж дух захватывает. И что получается? Приехали что ли? Всё - тот самый край? Колумбэ отряхнул землю с ладони. - Может - да, может - нет. Кто его знает? Бежать нам действительно вроде бы некуда. Не сунемся же мы, прямиком в глотку чудовищу? Но... это они так думают. На лицах охотников, цветом своим постепенно приближающихся к изумруду их одежды, так и нарисовалось витиеватой вязью: "А мы?.. Мы чо - сунемся?" - Колумбэ, - с не прошеной дрожью в голосе, заговорила Тулли, - сдаётся мне, что ты несколько преувеличил степень нашей ненормальн