выводя их из строя. Не будь численное превосходство гронбоовцев столь подавляющим и отбились бы парни. Пока же всё было под большим вопросом. Колумбэ пособлял в меру сил своих и ловкости. Силы в дровосеке было, что в буйволе. А с ловкостью... Тут, да, возникали проблемы. Пока приклад картечницы был цел, медвежестость его была не особо приметна. Но вот деревяшка разлетелась от удара пришедшемуся по чужому ружью и Колумбэ пришлось взяться за топор. Вот когда пригодился, а то всё таскался за ремнём без особой надобности, как сомнительного свойства украшение. Была мысль пробиться к павшему в бою ящеру - там, у седла ещё ружьё осталось. Без заряда, но с прикладом, покуда целым, но закрутилось всё - обернуться нельзя без риска получить острое железо в пузо. Кому ж такое надо?.. Стало быть, и выбора нету. Топор, так топор. Колумбэ топорище, отполированное в трудах, по ладони пропустил и ухватил инструмент ставший оружием впритирку к "броде". Знатный кастет вышел, таким любо дорого орехи колоть... ну или за их отсутствием крепкие вражьи головы. Первым же ударом-выпадом дровосек снёс кому-то пол-лица. Его кровяной волной залило по пояс и в таком демоническом виде добряк, любящий детей и спокойные вечера у камелька, с головой ушёл в багровую муть бездонного омута. В миг этот все вокруг замерли. Буквально все. Гронб, уж на что был лют и склонен к кровавым потехам, а и то поразился такому беззаветному погружению в людоедскую действительность. Парочке охотников, успешно защищавших друг другу спины, даже пришлось потесниться, давая простор соратнику. Да и опасение их проняло - не зашиб бы, дубинушка. Непросто приходилось и дамам. Ладно, Тулли, тут вроде бы всё ясно - не зевай, отбивай целый рой отравляющих заклинаний, на который проказник Зумбу оказался чрезвычайно щедр. И концентрацию и зоны воздействия он менял едва ли не ежесекундно. Экспедитор уже запарилась ото всего отмахиваться, а некромант, казалось, был неутомим. Вот и опять вдоль тропы потянулись к беснующемуся Колумбэ туго перекрученные жгуты чего-то недоброго. Да-а, ответственно к вопросу подготовки подошёл одарённый самоучка. Не спи Ори! Какое - спать!? Испарину со лба смахнуть некогда! Но Стане-то, лекарше, вроде бы чего напрягаться? Знай себе, сиди в сторонке, следи, чтобы Лон не сбежал. Всего делов-то... Мальчишка он спокойный, послушный... всегда был. Но не сегодня. Не сейчас. Тут, у подножия холма, будто почувствовав, что-то Лон, словно переродился. Не сиделось ему на месте. Так и рвался он в бой. И не показухи для, беспокоя из мальчишеской вредности острую на язык бебиситер, а действительно - в бой. В самую его гущу. Он уже несколько раз, втягивал щупальца, рвущейся на волю осьминожки. "Ох, тётя Стана, если б не уважение к тебе..." - так и читалось в его глазах. Тётя Стана, внутренне робея, этим самым уважением пользовалась на всю катушку. - Сказала я тебе: "Сиди тут!" Значит - сиди. Там и без нас сейчас не протолкнуться. Но тяжелее всего приходилось Рейнгольду Праку. Вот на кого вся тяжесть свалилась - не подломись хребет. Тут тебе и мелко пакостящие ведьмы, насылающие неисчислимый гнус на трёх зелёных пехотинцев. Их к порядку призови!.. Ох, и склочные бабы. Вервольф в драку полез и всё норовит Колумбэ с тылу обойти и в загривок вцепиться. Уж сколько раз эту псину отгонял. Клыкастый оказался поразительно выносливым. Получил пару горячих заклятий, а всё ещё на ногах. Понятно, что были они несколько ослаблены и, может, не очень точны, - поди сосредоточься, когда на тебя самого сразу трое с саблями и матюгами прут, - но всё-таки, хоть какой-то результат должен быть. Становилось понятно, что не зря призывалка притащила сюда именно этого доходягу. Заморыш оказался не простым. Так ведь и это ещё не всё. За Гронбом, здоровенной образиной, глаз да глаз нужен. Вон он, за людской шеренгой замер. Присматривается к чему-то... Чтоб вас всех!.. Сабельный клинок снёс поля шляпы, едва не отчекрыжив нос Прака. Хорошо - он у него короткий, а то бы... Страшно подумать, как бы он после без баб-то... - Ах, ты ж... - и далее длинно и непечатно. Прак обозлился на обидчика и, оттолкнув какого-то верзилу, припустил вслед за перепугавшимся разбойником. Их обоих можно было понять и поверить во взаимную искренность чувств. Один едва не потерял лицо, в истинном смысле слова, а второй, только что по косорукости не пришибив противника, записал себе в кровные враги фальбургского мага. Мысль о дезертирстве с поля боя на глазах собственного начальства, всколыхнувшая его не развитой разум, в данных обстоятельствах не показалась совсем уж абсурдной. Только была несколько запоздалой... Рейнгольд его догнал... а саблю он купил всё-таки хорошую. Смерть одного из своих бойцов Гронба не тронула. Однако увидев, как чародей, вполне по-солдатски, расправился с перетрусившим придурком, он попытался улыбнуться. Куда, спрашивается ещё? Итак, пасть от уха до уха. Интересно, у него уши так и не отвалились. Он решил, что обязательно об этом подумает, но не сейчас... Сейчас на поле боя сложился момент, которого он, собственно, и дожидался. Его отряд сумел разделить обороняющихся. И даже если... Это вряд ли, но будем иметь в виду, скажем, в качестве чуда... Даже если они сейчас уцелеют, главного он добился - никто из них не успеет на выручку мальчишки. А девка при пацане? Она девка и есть. Гронб не сдержал торжествующего хрипа. - Навались! - рыкнул своей завязшей, было, армии, пустил по пальцам голубые трескучие искры и двинулся вперёд, медленно и неотвратимо, как дредноут. - Зумбу, спускай своих собачек. Самое время для их куража. Некромант отвалился он валуна, как мог, распрямил свою горбатую спину и одним движением не руки - лапы послал от себя нежить, придержав лишь мелкую, хромающую уродину. - Ты останься. Видеть хочу. И не верти башкой - всё размывается. Не верти, сказал, отправлю во-он к тому, мелкому, на повторное свидание. Х-хе... Это же он тебе передние грабки укоротил. Или поквитаться хочешь? Маленький упырь весь сжался и припал к каменистой земле. - О, как! - Зумбу был неприятно удивлён. - Ты его боишься. Надо же. Упырь - боится. Это что-то новенькое. Не отворачивайся. Там сейчас самое интересное начнётся. ...Монарх, уже начавший проигрывать битву собственному нетерпению, стукнул кулаком по луке седла: - О-о, ну когда же... когда? Охотники выдыхались и стали пятиться к лесу, но окаянный Гронб, чтоб ему... опять завяз. На сей раз ему помешали свои же, плотно закупорив узкую тропу. Монстр взревел и стал обращаться. - Ага-ага, - его величество, глазом загоревшись, посмотрел на магов. - Господа, вы знаете, что делать. Эх, с двух сторон бы обхватить, для надёжности, да ландшафт нам не изменить. Проклятое обрывистое отрожье! Выдвигаемся... Все! Капитан, пленных не брать. И лес, до того надёжно скрывавший королевскую засаду, ожил. Невидимые стали видимыми, но и только. Ни тебе воинственных кличей, ни призывов порвать всех на знамя сопредельного государства. Ничего подобного. Бойцы личной королевской гвардии двинулись вперёд быстро и очень тихо. Двести ярдов! Всего двести. И времени на это нужно, ровно столько, чтоб два раза спину почесать. Но продержаться ли те, кто принял на себя всю мощь удара многократно превосходящих вражеских сил? Гронб вон уже крылами забил. Упыри в драку кинулись не щадя своих же. Им, дохлым, что?.. Приказано вон тех зелёных сожрать. Значит, сожрут. А все остальные - досадная помеха на пути. Гронб рассчитал всё верно, исходя из того, что видел. Мужик с топором уже упал. Окочурился нет ли - не ясно. На его месте свирепствует какая-то лютая блондинка. Пацан? Мелкий засранец отчего-то в бега не кинулся. А уж как его к тому понуждали, едва ли не взашей гнали и даже отвесили подзатыльник. Но... Вот он выпускает, что-то из себя... Как!? Он ведь не обращённый! Гронб от неожиданности едва не забыл, что надо крыльями-то махать хоть через раз. Что творит, мелочь голопузая!.. Лон на Стану шибко обиделся: чего она дерётся-то? Сама, понимаешь в сечу, а его, стало быть - в лес. А в лесу одному неуютно и страшно. И рука у неё тяжёлой оказалась. Мальчишка выпустил осьминожку. Потом чуть подумал и сделал то, чего до сих пор не вытворял: отпустил от себя маленькое чудовище, натравив его на трёх злых дядек, что окружили тётю Стану и валяющегося с окровавленной головой дядю Колумбэ. Потом выпустил ещё одну и ещё... - Получилось! - заулыбался он. На его искажённом лице улыбка выглядела жутковато. Его мелкие монстры - размеров с некрупную собаку несколько улучшили положение охотников. Но тут Трабль пропустил сабельный удар в правую руку, а прикрывающий ему спину Траффи получил от вражеских щедрот прикладом в грудь и рухнул на колени. На ногах остались трое - две измотанные дамочки и Прак, оказавшийся самым грозным бойцом. Тел вокруг него было навалено!.. С высоты Гронбу всё было прекрасно видно, но отчего-то он медлил. Заряд молнии, который он приготовил для самой опасной или самой важной цели был способен испепелить любого. Но кого?.. По значимости всего предприятия, убивать, конечно, нужно было пацана. Но как быть с проклятущим магом, что уже угомонил трёх упырей. Вот ведь, сколько мощи в молокососе. Кто бы предполагал? Значит - его поджарить до состояния кучки пепла, для удовлетворения чисто научного интереса. И тут... - А это кто ещё?.. - Гронб увидел бегущих к месту боя людей. - Я, вроде всех своих задействовал. Опа... - у летуна крылья сложились сами собой, и он рухнул на каменистую п