Как ей обращаться к баронессе? — внезапно осенил Магги вопрос.
— Очень мило с вашей стороны пригласить меня в гости, — пролепетала она, легкий северный акцент прозвучал в ее собственных ушах чудовищной какофонией среди окружавших ее иностранцев.
— Истинная англичанка! — воскликнула баронесса. — Как странно, малышка Марианны совсем на нее не похожа. Но ничего, может, у вас обнаружится больше общего, когда мы узнаем друг друга поближе, так ведь, дитя мое?
— Не знаю, — ответила Магги, каждой клеточкой тела ощущая свою неполноценность.
Ну почему все эти новые знакомые считают ее простушкой, которая и двух слов связать не может, тогда как обычно она не ощущает неловкости с чужими людьми? Но с другой стороны, они не такие уж и чужие. Она склонила голову и погладила собаку — Жизель, если она правильно запомнила. Животное прижалось к ней. Ну, по крайней мере одного друга она здесь нашла.
— Как тебе мой озорник Стефан? — София с нескрываемым обожанием поглядела на своего статного сыночка.
— Что за вопросы, маман! — делано возмутился Стефан. — Разве может несчастное дитя ответить на них, да еще так, чтобы тебе понравилось? Мисс Магги едва со мной знакома, но, осмелюсь сказать, уже не одобряет меня.
— Ничего удивительного. — София постучала по его руке изумительным кружевным веером и снова обернулась к Магги: — Что ты с ней сделал, Стефан? Она точно потерянный котенок. Серафина проводит тебя в твою комнату, а чуть позже мы все соберемся на аперитив. Если что-то потребуется, только попроси, дитя мое.
Спальня Магги располагалась на втором этаже в одной из угловых башен, а потому внешняя стена немного закруглялась. Похожее на бойницу изогнутое окошко выходило на равнину, подрезанную вдалеке высокими горами, — своего рода парк из скудных земель, песчаных пустошей да редких кустиков.
Стены в комнате каменные, в глубоком алькове прячется камин. Обстановка простенькая, но старинная — кровать с резной спинкой, шкаф с инкрустацией в виде шахматной доски. Бывшую гардеробную переделали под ванную комнату, и здесь уже роскоши не пожалели — все краны и крючочки выполнены в виде серебряных дельфинчиков. На каменном полу очередной набор ярких персидских ковров, покрывало украшает замысловатый красно-синий узор.
На Магги был все тот же бежевый костюмчик. Она достала чистую блузку, сняла пиджак, умылась, подкрасила губки розовой помадой и расчесала волосы. Магги с явным неодобрением поглядела на свое отражение. Неужели она и в самом деле настолько бледна или это старинное зеркало шалит? Но одна вещь совершенно очевидна — она никогда еще не выглядела такой простушкой. И впрямь как потерянный котенок! Баронесса, конечно, человек тактичный, но Магги не могла не заметить ее разочарования.
Что же касается Стефана... таких несносных людей она в жизни не встречала. Магги от всей души надеялась, что большую часть времени он будет пропадать со своими овцами. Она с тоской поглядела в окошко на бескрайнюю сушь, ощутив несвойственную ей депрессию. Как же ей не хватает дружеской суматохи детского дома! Она представить себе не могла, чем станет заниматься в этом странном месте. Если верить мисс Фрик, баронесса пригласила ее на целый месяц! Ладно, там поглядим, а пока пора спускаться вниз.
Холл был пуст, если не считать двух собак, Саши и Жизели, развалившихся на прохладном каменном полу. Однако из комнаты справа от лестницы доносились голоса, и девушка робко двинулась в сторону открытой двери.
Отделанная в бело-золотых тонах гостиная походила на европейский салон. Тусклое золото абиссинского ковра с гирляндами цветов пастельных оттенков гармонировало с обтянутыми парчой, изысканными французскими креслами и диванами с позолоченными ручками. Изумительный бело-золотой лепной камин наполовину закрывал каминный экран из гобелена.
Запнувшись на пороге этой шикарной комнаты, Магги услышала голоса баронессы и ее сына — похоже, они спорили о чем-то и никак не могли договориться.
— Признайтесь, маман, вы очень удивились, увидев ее.
— Да, Стефан, мой милый, я действительно не так ее себе представляла. И все же это не меняет дела, она была и остается дочкой Марианны, и с моей точки зрения подходит идеально.
— Милая моя маман, — добродушно рассмеялся Стефан, — никогда не сходит с намеченного курса! Твоя идея просто абсурдна. Она же совсем ребенок. Я не могу согласиться с твоим планом. Он мне и раньше-то не слишком нравился. А теперь, когда ты ее увидела, ты не можешь не признать, что успех весьма сомнителен.
Магги услышала тяжелый вздох баронессы.
— Ну почему ты такой несговорчивый, Стефан! Слишком много поставлено на карту, сам понимаешь.
Не о ней ли они говорят? По всей видимости, о ней. Тогда о каком плане идет речь? Она застыла на пороге, не в силах сделать шаг вперед. Как же ей теперь войти, чтобы они не заподозрили, что она их слышала?
— Да, она молоденькая, — задумчиво проговорила баронесса, — но в этом есть свои плюсы. Молодость более покладиста и легко поддается влиянию. К тому же первое впечатление не всегда верное, Стефан. Ее одежда и впрямь полная катастрофа, но это легко поправить. Однако признаюсь тебе, мой милый, я действительно немного разочарована. Я ожидала большего от ребенка Марианны.
В этот самый момент Жизель проснулась, увидела, что Магги толчется на пороге, и ворвалась в комнату впереди нее. Теперь войти не составляло труда. София тут же нацепила на лицо приветливую улыбку, а Стефан поинтересовался, что она будет пить.
Она попросила лимонаду, на что молодой человек только фыркнул:
— Чушь! Вам было плохо, и вы до сих пор неважно себя чувствуете. Бренди с содовой — вот что вам нужно.
Она хотела было возразить, но он оборвал ее:
— В чисто медицинских целях — предписание доктора Стефана. — И он сунул ей в руку стакан.
«Никогда не пробовала бренди, и не стоило начинать», — подумала Магги, отхлебнув глоток, но решила допить из вежливости. Однако через некоторое время, к ее величайшему удивлению, она действительно почувствовала себя намного лучше. Страх перед предстоящей трапезой растворился без следа, девушка расслабилась, уверенность вернулась к ней.
Ленч, накрытый не в центральном холле, а в небольшой уютной комнатке напротив гостиной, состоял из вкуснейшего рыбного салата, телячьих котлет и копченых гусиных грудок с черным хлебом. Борис открыл бутылку рислинга — надо ведь выпить по бокалу за встречу, как объяснил он Магги.
Приятное на вкус, прохладное вино бледным золотом отливало в хрустальных бокалах. Магги мучила жажда, и она не замечала, что Борис то и дело подливает ей ароматного напитка. Вино, правда, было легким, но раньше Магги не пила совсем. Из тихони она вдруг превратилась в излишне говорливую особу и захватила инициативу в разговоре. С подачи Стефана девушка поведала им немало историй из жизни детского дома и высказывалась на темы, в которых абсолютно не разбиралась.
— Значит, ты намереваешься строить карьеру? — спросил ее Стефан, когда она призналась им, что хочет учиться дальше.
— Конечно, — кивнула Магги. Надо же, какое трудное это, оказывается, слово, просто невозможно выговорить.
— А как насчет замужества? — осклабился Стефан.
— Замужества? Никогда о нем не думала.
— Да ладно тебе! Каждая девушка мечтает выйти замуж.
— Из тех, которых ты всри... встречал, может быть. Но я вот что тебе скажу, Стефан, я бы не стала рассматривать этот вопрос, даже если бы...
Она хотела сказать «даже если бы сам принц Уэльский мне предложил», но конец фразы начисто вылетел у нее из головы.
— Даже если бы твоей руки попросил некто столь очаровательный, как я? — поддел ее Стефан.
— Никогда, — припечатала Магги. — Даже если бы ты был последним мужчиной на земле. Я бы ни за что не вышла за тебя, Стефан.
— In vino Veritas[2]. — Стефан бросил взгляд на мать.