Взглянул и помолись, а Бог рассудит.
Дожди нас били, ветер тряс и тряс.
Нас солнце жгло. Белили нас метели.
Летали вороны - у нас нет глаз.
Мы не посмотрим. Мы бы посмотрели.
Ты посмотри - от глаз остлись щели.
Развеет ветер нас. Исчезнет след.
Ты осторожней нас живи. Пусть будет
Твой путь другим. Но помни наш свет:
Взглянул и помолись, а Бог рассудит.
- Сравни оригинал с переводом - как много пропущено в бургундском варианте, но он показался мне самым откровенным и жёстким, но правдивым, без изысков и прикрас. Отточенные короткие фразы, живописание столь яркое, что полу-разложившиеся тела на прочных верёвках оказываются прямо перед глазами, не так ли?
- Вуф.
И вот настал миг истины, я спрашиваю у Рема - волка с человеческим разумом, хоть и с примесью волчьих инстинктов:
- Ты… простил меня? - а сам предательски дрожащими руками зарываюсь в его жёстую, но приятую на ощупь, шкуру.
- Вуф.
Я тотчас сотворяю себе сигарету и глубоко затягиваюсь, призвав пепельницу-раковину, ожесточённо стучу по сигарете, чтобы стряхнуть пепел, за первой - вторую и третью. Всё, кажется, я успокоился. И снова оглаживаю Рема по голове и всему туловищу, он переворачивается на спину, задрав все лапы, призывая меня почесать ему брюхо, что я и делаю с радостью, и никакой зеленоглазый Блейз не идёт в голову - ведь я же люблю только Рема!
Мне приходит в голову неизвестно из каких пучин бессознательного всплывшая мысль сделать крёстным для наследника профессора Забини. Тогда он станет моим родственником, и все его притязания потеряют смысл, ибо будут разновидностью инцеста.
Хотя, обдумывая эту мысль, я прихожу к выводу, что и попытка инцеста не остановит страстного, обаятельного Блейза. Надо будет просто поговорить с ним, как мужчина с мужчиной, и расставить все точки над i, вот и всё. Если он, такой молодой, сумел стать деканом Дома Гриффиндор, к которому я отношусь с тайным, глубоко скрытым уважением, значит, он достаточно умён, чтобы понять - со мной у него ничего не выйдет.
Да, но я же сам начал эту игру с огнём, напившись, волей-неволей, шампанского, потому, что никакого другого алкоголя преподавателям и выпускникам не предложили, подошёл к нему и шутливо спросил:
- Блейз, Вы умеете танцевать менуэт?
К счастью, он не умел или притворился.
Но я, вместо того, чтобы уйти, спросил торопливо:
- Ну, хоть вальс Вы танцуете?
- А что, Северус, приглашаете?
Не успев подумать, я выпалил:
- Да.
- Я согласен. Идёмте?
И мы танцевали вальс на глазах у всей Школы, преподавателей, выпускников, изумлённых допущенных на бал пяти-, шести- и семикурсников, он вёл в танце, крепко обхватив меня за талию, но его рука постоянно сползала ниже, и тут я спросил:
- А как же жена?
- О, эти женщины, от них одни хлопоты - стоит только раз войти к жене в спальню, и она беременеет, вот я и входил дважды.
- Не думаю, что Ваша жена, Блейз, довольна таким Вашим поведением. А почему Вы не предохранялись?
- Я делал всё возможное, махал палочкой, выучил даже запрещённое черномагическое заклинание на отсутствие зачатия, но…
- То есть, женой Вы, попросту говоря, не пользуетесь.
- А Вы шутник, Северус, хотя да, надо признать, я пользуюсь услугами мужчин, как и Вы.
- Наши случаи разнятся - ведь Вы, Блейз, говорите о мужчинах во множественном числе, в то время, как у меня один мужчина - мой супруг.
- Да, я читал о Вашем Венчании с профессором Люпином, но, может, стоит немного разнообразить меню?
- Я Вас не понимаю, Блейз, - сказал я, хотя прекрасно понимал, к чему он клонит, но хотел услышать не намёк, а… да, что-то большее, чтобы потом гордо отказаться, но Забини ответил только:
- Не притворяйтесь, Северус, - при этом он огладил мой зад, - Вы всё прекрасно поняли. Но сейчас мы все разъезжаемся, кто куда, так, что давайте отложим нашу, надеюсь, и для Вас, Северус, увлекательую тему до конца августа, когда мы все вновь окажемся в альма матер.
- У меня к Вам, профессор Забини, только один вопрос - используете ли Вы для своих утех магглов?
Блейз так гневно сверкнул на меня глазами, что я только подивился, как умело копирует он мой фирменный, устрашающий студентов, взгляд. И когда он только сумел научиться?
- На самом деле не подумайте, профессор Снейп, - говорил Блейз, когда после тура вальса мы возвращались к преподавательскому столу, - что я меняю свои предпочтения, как делал это покойный лорд Малфой, нет, я завожу длительные романы, и и за шесть лет у меня было только два партнёра. Подумайте об этом на летнем досуге.
Помню, Рем только посмотрел на меня косо, но ничего не сказал. Однако в ночь после бала он напился до чертей, в одиночку, закрывшись серьёзными заклинаниями в своём кабинете. Мне с утра понадобилось снимать целую паутину опасных проклятий и заклинаний, чтобы споить ему весь запас Антипохмельного зелья, бывшего в то время в лаборатории, чтобы он, хотя бы, начал узнавать меня и издавать подобие членораздельных звуков.