Конечно, влюбленная я – это жесть. Сама в шоке. Но, по счастью, это прекрасное чувство еще не все вытеснило из моей бедной головы. К примеру, осталась совесть.
– Кэйр, а если я попрошу не для себя?
Король прищурился и отстранился. Ну и я быстренько отступила подальше.
– А для кого?
– Тот… я забыла, как он называется… Лесной дух, низший фейри…
– О ком ты?
– Зайчишка! Который меня надоумил попросить у тебя свободы разума.
– А…
На идеальное лицо легла тень. Очень заметная такая тень…
– Тот скоге… – проговорил король. – Но я пощадил его.
– Ты сделал его жучком!
– Он заслужил наказание.
– А можешь отменить? Он уже побыл жучком, уже наказан… Кэйр?
– Да-да… Я слышу тебя, моя очень добрая пряха. Что ж. Может быть, ты и права.
– В чем? – удивилась я.
– Наказание не соответствует преступлению. Точнее, перестало соответствовать. Я согласен, Элла.
Не вставая с пуфика, он щелкнул пальцами, и поначалу я ничего не заметила. До тех пор, пока Кэйр не указал на столик. И вот там, на зеленой тарелочке, точнее на кружочке апельсина, надкусанного королевскими зубами…
Действительно, обычный жучок. Коричневый, маленький совсем, притворившийся дохлым.
Еще один щелчок длинных пальцев, и на его месте, накрыв пушистым задом всю тарелку, появился зайчик с человеческим лицом. Очень уродливым лицом: свернутый на сторону крючковатый нос, скошенный подбородок, верхняя губа вздернута так, что торчат клыки…
Зайчик соскочил с тарелки и буквально расстелился по столу. Длинные ушки, словно тряпочки, упали перед головой.
– Ваше величество… – прошептал тоненький голосок. – Ваше…
– Пошел домой, – буркнул Кэйворрейн, и зайчишка исчез.
А я с размаху уселась на кровать и выдохнула.
– Довольна? – резко спросил король. – Видела? Он прощен.
– Спасибо, – сказала я растерянно.
– Пожалуйста. А теперь тебе пора. Я приду за тобой ближе к ночи. Не забудь как следует поесть, мы продолжим обучение.
Меня подняли с кровати и толкнули вперед – прямиком в мою комнату, я даже не заметила перехода. Обернулась – но Кэйра не было.
Он сказал: преступление перестало соответствовать наказанию. То есть…
Король Неблагого Двора перестал сожалеть о том, что у его пряхи есть свобода разума? Ведь так?
И что это значит для меня?..
В своей комнате сидеть не хотелось. Несмотря на то, что теперь это были роскошные апартаменты, а не тот закуток, куда Айкен Драм запихнул меня сначала.
Отчаянно хотелось чего-нибудь сотворить, если честно! Было муторно сидеть на месте и покорно ожидать, пока у Кэйра появится время на то, чтобы опутать пряху очередным витком паутины чувств.
Я распахнула окно, но, вопреки подсознательным ожиданиям, ветер не влетел в комнату, приглашая погулять. Занавески лишь слегка колыхнулись, но это явно был сквозняк, а не волшебный ветерок.
Стало душно, словно физически не хватало кислорода. Я цеплялась пальцами за подоконник, смотрела в темные дали, над которыми светило на удивление яркое солнце. Снега отступали и сейчас покрывали лишь дальние горные склоны. Весна окончательно вступала в свои права, и даже холодные просторы территории Неблагого Двора таяли под ее напором.
Очень хотелось выбежать за ворота дворца, углубиться в лес и идти, идти… переходить с тропы на тропу, дивиться чудесам. Тому, что в садах королевского холма полыхало лето, а на остальной территории деревья только начинали просыпаться. Встречать невероятных существ. Видеть магию…
Прислонившись головой к раме, я размышляла о том, что в своем стремлении сбежать от короля отказываюсь от всех чудес волшебной страны разом. Правильно ли это?
От контракта обязательно стоит избавиться, но почему бы не попробовать…
Во всяком случае стоит учитывать этот вариант. Хотя бы для того, чтобы не сильно расстраиваться, если у меня ничего не выйдет.
Мои мысли прервал стук в дверь.
Так как король обещался прийти только вечером, а брауни и слуги всегда подавали голос после стука, – я была удивлена!
А еще более я удивилась, когда за дверью никого не оказалось! Пустой коридор, и лишь на полу лежит небрежно свернутый кулек из ткани. Я хотела было сделать шаг назад, не ожидая ничего хорошего от таких подарков, когда из кулька раздался писк и скулеж.
Дальше мозг отключился и тело словно само собой рвануло разворачивать ткань, в глубинах которой барахтался щенок красноухой гончей. Кажется, тот самый, слабенький, что сидел на руках у смотрящего фуки.