Уровень маны у Энеи уже восстановился. Она кивнула, давая знать, что готова к следующему телепорту.
– Подожди… – я крепко сжал рукоять клинка и запас ментальной энергии мгновенно перетек в руны, – вязь надписей, идущая вдоль кровостока, осветилась примерно наполовину.
Мой уровень маны восстанавливается намного медленнее чем у Энеи. Пришлось еще немного задержаться, пока индикатор не заполнился наполовину.
– Погнали!
Хлопок телепорта. Секунда тьмы, затем – неровный свет факелов, глухой рык, рвущийся из-под опущенного забрала, гул рассекающей воздух стали.
Я резко пригнулся, – лезвие секиры выбило сноп искр над моей головой, оставив глубокую отметину в камне стены.
Коренастый орк, облаченный в каргонитовый доспех, намного выше меня по уровням. Дела плохи. Секира в его ручищах выглядит, как игрушка. В скупых движениях угадывается опыт бывалого воина.
Шлейф сумрака, – неизменный атрибут наложенного на когорту проклятья, тянется за ним, мягко обволакивая разбросанные повсюду обломки.
– Энея, туда! – острием клинка я успел указать на фрагмент разрушенного каменного моста, в прошлом соединявшего два укрепления. Его средний пролет еще держится над пропастью, опираясь на потрескавшиеся колонны.
Коротким, рискованным телепортом Энея переместилась на недосягаемую для врагов площадку. Теперь она оказалась в относительной безопасности и может работать дистанционными заклинаниями.
Падших пятеро. Шанс выстоят против них – ничтожен. Выбираю эльфа крови, равного мне по уровням, атакую его, успев отправить в боевой чат короткое сообщение:
Энея, орк!
…
Поняла!
…
Удар молнии выжег мрак, на миг осветил округу. Брызнул расплавленный каргонит. Орка сбило с ног. В его нагруднике зияет дыра, одежда тлеет, гневный рык дробит тишину.
Энея полностью выложилась на самое мощное из доступных ей заклинаний и теперь секунд пять-семь будет восстанавливать ментальную энергию.
Эльф ловко уклоняется от моих атак. Разорванная в давней схватке, но так и не зажившая верхняя губа кривится в презрительной усмешке. Еще двое падших подбираются сбоку. Мой запас маны восстанавливается слишком медленно, поэтому экипирую щит, используя слот быстрого доступа.
Шлейфы сумрака скрадывают очертания предметов. Из внутренних помещений донжона доносятся крики, слышится лязг оружия, – каждую ночь тут разыгрывается одна и та же кровавая трагедия. Если не снять проклятье, то замок Рион никогда не станет нашим домом.
Внезапно с треском вылетел переплет оконной рамы, жалобным звоном рассыпалось мозаичное стекло. Едва живого воина выбросило наружу, – он с лязгом грохнулся на каменные плиты двора, но тут же вскочил, опираясь на меч, пошатнулся и глухо выкрикнул:
– Предатели!
Эльф, едва не отправивший меня на перерождение, не завершил атаку, резко отскочил в сторону, обернулся.
– Хелмуд! Наконец-то мы поквитаемся! – он бросился на рыцаря, увлекая за собой остальных падших.
Недолго думая, я рванулся на выручку незнакомцу, – тот медленно отступает, едва сдерживая натиск.
– Держись!
Рыцарь отбивается из последних сил.
Сбоку на меня несется орк. Рана в его груди истекает мглой. Я ошибался, локации тут не адаптивные, чем выше поднимаемся, тем сильнее становятся квестовые НПС.
Энея успела наложить на меня „стойкость“, и вовремя – удар секиры едва не сшиб с ног, вдребезги разбил щит, заставив пошатнуться.
Полоска жизни просела процентов на десять. Боли пока не чувствую, в крови кипит адреналин, – нейроимплантат постоянно вносит свою лепту, меняя рисунок боя, – забыв об осторожности бросаюсь вперед, ловлю орка на взмахе, – он раскрылся, занося секиру для добивающего удара.
Мой клинок разрубает сталь и смердящую плоть.
Орк пошатнулся, припал на одно колено, злобно нечленораздельно рычит, пытаясь встать, но силы его подводят, руки уже не слушаются, во фрейме появился дебаф „смертельная рана“.
Этот теперь не в счет! Сам сольется! Резко разворачиваюсь. Рыцаря прижали к стене, от двуручного меча остался обломок, град ударов высекает искры из его брони.
Разряд молнии впился в падшего, выгнул его дугой.
Ныряю под рассекающий воздух взмах алебарды, провожу рискованное комбо.