— Есть! — подал голос долговязый блондин в красном свитере. — Зачем нам спецкурс по мистике? Мы ведь не этнографы и не фольклористы.
Мария взглянула на него. Голубые, холодные глаза, русые, аккуратно подстриженные волосы, волевой подбородок с ямочкой посередине. Герой комикса, не иначе.
— Можно узнать ваше имя? — поинтересовалась Мария.
— Меня зовут Виктор Бронников.
— Приятно познакомиться. Виктор, а разве вам неинтересно узнать о ваших предшественниках? Ведь средневековые мистики занимались алхимией. Именно они впервые получили серную кислоту и фосфор. Они изобрели порох и наладили производство фарфора.
— Все же я не понимаю, как сульфат мышьяка может быть связан с мистикой? — проговорил Бронников почти презрительно.
— Это он для вас сульфат. А для алхимика Роджера Бэкона он был «зеленым львиным эликсиром», составной частью эликсира бессмертия. И разница тут не только в названиях, но и в подходах. Или Роджер Бэкон для вас не авторитет?
Блондин смерил ее таким взглядом, будто впервые столкнулся с необходимостью отвечать на чьи-либо расспросы.
— В каждом человеке живет гений и идиот, — небрежно заметил он. — Меня интересует только гений.
— Значит, считается, что мистическая сторона жизни интересует только идиотов?
— Конечно. Демоны, ангелы, бесплотные призраки и мстительные духи — сказочки для детей. Но когда взрослый человек продолжает играть в куклы, люди обычно называют его идиотом.
— А по-моему, это интересно! — вступила в разговор хорошенькая девушка, сидевшая за первой партой. У нее было очень живое лицо и густейшие, модно остриженные, каштановые волосы. — Жизнь так коротка, и так много хочется узнать!
— В призраков верят только отсталые и несовершенные умы, — отчеканил Виктор. — Человек состоит из мяса и костей. Ничего другого в нем нет.
Мария снова остановила на нем взгляд.
— Думаете?
— Просто уверен, — небрежно обронил Виктор.
— Что ж… Тогда я прочитаю вам пару отрывков. Считайте их чем-то вроде предисловия или пролога к нашему спецкурсу.
Мария открыла лежащую на столе книгу, полистала ее, затем, найдя нужный эпизод, начала читать вслух:
«Странный случай, произошедший с камергером шведского короля, бароном Зульцем, показался ему столь необъяснимым, что он постарался возможно подробнее записать его в своем дневнике.
«Я встретил, — писал барон, — у входа в парк моего отца в его обычном костюме, с палкою в руках. Я поздоровался, и мы с ним долго говорили, направляясь к дому; уже войдя в его комнату, я увидел в постели крепко спящего отца; в этот момент призрак исчез; через несколько минут отец проснулся и вопросительно посмотрел на меня».
Мария перелистнула страницу и прочла второй выделенный карандашом отрывок:
«Капитан N., женившись в Швейцарии, принужден был оставить жену и отправиться к своему полку в Неаполь. Там за обедом у товарища он вдруг оборвал речь и в ужасе уставился в одну точку. Затем, обретя дар речи, произнес: «Вон там моя жена склонилась передо мною на колени и молит меня о прощении». Через некоторое время он получил письмо с известием о смерти жены в тот день и час. Поехав в Швейцарию, он узнал, что она ему изменила и, умирая, сильно желала видеть его, чтобы попросить у него прощения».
Мария закрыла книгу и взглянула на Виктора Бронникова.
— Что ты обо всем этом думаешь?
— Выдумка, — небрежно обронил блондин.
— Но данные случаи задокументированы.
— Документы тоже часто врут.
— Чему же ты тогда веришь?
Ответ парня Марию не удивил.
— Я верю только собственным глазам, — заявил Бронников таким тоном, каким обычно обращаются к слабоумным.
— Вот как? — Мария достала из кошелька монетку, положила ее на узкую ладонь и показала Виктору. — Видишь ее?
— Да, — ответил тот.
Она сделала несколько быстрых движений и снова показала блондину ладонь, на сей раз пустую.
— А теперь?
Парень хладнокровно прищурился.
— Что вы хотите сказать?
— Монетка исчезла, нарушив все законы физики.
— Это просто фокус.
— Верно, — согласилась Мария. — Но ты видел ее исчезновение собственными глазами. Выходит, теперь ты не доверяешь даже собственным глазам.
Блондин хотел что-то сказать, но не нашелся, лишь растерянно сморгнул. При виде его потерянной физиономии студенты засмеялись.
— Что, Бронников, съел? — весело окликнула его хорошенькая шатенка с первой парты.