Фредерик (бледнея). Я не слышал.
Элеонора смеется.
Почему вы смеетесь?
Элеонора продолжает смеяться
Себастьян. Ей весело. Она веселая женщина. Может быть даже — благодаря вам. Вы не чувствуете особую гордость в связи с этим?
Фредерик идет к нему. Себастьян скрывается за креслом.
Поберегите силы для встречи с другим. Они вам еще понадобятся. Ну, Фредерик, спокойнее. Клянусь вам, я слишком непрочен…
Входит Гуго. Фредерик останавливается,
Гуго. Играете в прятки?
Фредерик. Нет, так, шутим.
Гуго. Вы идете? Я кое-что покажу вам в моторе. Ваш отец был замечательный инженер…
Фредерик. Да. Он учился лучше всех…
Элеонора. Не простудитесь, Фредерик.
Они выходят.
Себастьян (насмешливо). Мой папа был лучшим учеником.
Элеонора. Какой же ты жестокий…
Себастьян. А ты?
Элеонора. Я не такая… Я ведь жестока и к себе…
Себастьян. Сомневаюсь. Тебе всегда был кто-то нужен — или хозяин, или слуга. Есть такой тип женщин. Нельзя разрываться между страхом и любовью и требовать при этом от слуги еще большей услужливости.
Элеонора. Он бьется… Бьется. Больше всех рад Гуго. Он обращается с ним, как с прислугой, Бедный Фредерик! Обожаю пугать его… О, у меня идея. Ты будешь Гуго, а я Фредерик. (Игра.) Какой вы рассчитываете собрать урожай в такую погоду?
Себастьян (смеясь). Лучше Фредериком буду я.
Элеонора. Почему?
Себастьян. Меня бы это больше позабавило.
Элеонора (смеется). Себастьян, милый, я люблю только тебя.
Себастьян. Что ты скажешь о небольшом турне в Париж?
Элеонора. На какие деньги? Гуго и так уже раздражен.
Себастьян. А что касается этого несчастного идиота… Между нами говоря, мальчику не хватает восторженности. В крайнем случае пусть он подыхает от страха перед твоим супругом, но прикидывается героем, когда его нет. Не знаю… Пусть, как Ван Гог, отрежет себе ухо и положит его у твоего изголовья… Ладно, хватит шутить. Я беспокоюсь больше, чем ты думаешь. Гюнтер умер. Гуго не сказал ни слова сожаления. Что с ним происходит?
Элеонора. Не знаю. Он такой странный. Эта нежность к Фредерику… Правда, наигранная, зато терпеливая…
Себастьян. Слушай, это действительно странно. Заточил свою первую жену, убил садовника, расточает улыбки воздыхателю второй жены. Что-то здесь не так.
Элеонора. Он в самом деле очень плох.
Себастьян. Он ведет себя как душевнобольной.
Элеонора. Ненавижу такие слова.
Себастьян. А я опасаюсь таких типов. Я боюсь твоего неотесанного мужа. Лучше пусть его боится Фредерик, который — боже мой! — решился провести с тобой пару ночей. Допустим. Но я? Разве я не идеальный шурин? Моя ли совесть не чиста? И все же я боюсь его, Элеонора.
Элеонора. Оставь… Он спит, как ребенок.
Себастьян (раздраженно). Мне не интересна альковная психология. Я бы предпочел, чтобы он орал во сне, но, проснувшись, не убивал преданных ему слуг.
Элеонора. Ну, Себастьян, я не знаю… К чему беспокоиться? Ты совершил какую-нибудь глупость?
Себастьян. Пока не знаю. Но твой муж способен на гораздо большие глупости, чем все мы вместе взятые… Бог знает…
Входят Фредерик и Гуго.
Гуго. Невозможно дойти даже до гаража. Снегу стало вдвое больше. Никогда не видел ничего подобного.
Элеонора подходит к Фредерику, вытирает ему лицо носовым платком.
Фредерик. Спасибо, спасибо. Хватит, хватит, прошу вас. Я сам высохну. (Натянуто смеется.)
Элеонора. Позвольте уж мне.
Входит Офелия. Она вяжет. Садится в глубокое кресло. Себастьян делает ей знак, чтобы она молчала, но Офелия только пожимает плечами.
Гуго. Она права. Вы вымокли. А ведь вы не богатырь. Вам надо переодеться. Если вы заболеете воспалением… Сюда очень сложно вызвать врача.
Офелия. Ничего. Я была сиделкой… Так удачно… (Смотрит на Себастьяна, который вновь жестами запрещает ей говорить.)
Элеонора (Фредерику). Видите, Офелия будет за вами ухаживать. Думаете, я на это соглашусь…
Фредерик (стесняясь). В самом деле…
Элеонора. Вы замерзли… Вы всегда такой теплый, даже разгоряченный… (Улыбается ему.)
Гуго. Может, он сумеет переодеться один?
Фредерик (торопливо). Разумеется, я пошел. (Выходит.)
Гуго. Невероятная погода. (Пауза.) Интересно, наш милый кузен хоть что-нибудь смыслит в тракторах? (Смеется.)
Элеонора. Вам тоже надо обсохнуть.
Гуго. Ерунда. Не сахарный. Сыграем в карты у огонька.
Элеонора. С удовольствием.
Все усаживаются.
Себастьян. Офелия, можно тебя на два слова? Выйдем.
Они выходят. Гуго и Элеонора играют в карты.
Гуго. Вы играете лучше меня. Вам не скучно со мной?
Элеонора. Мне очень нравится играть с вами.
Гуго. Вот какой должна быть настоящая жена. Мне кажется, бедняга Фредерик стал меньше увиваться за вами. Я ошибаюсь?
Элеонора. Нет, он боится.
Гуго. Ха-ха. Он прав. У него нежная девичья кожа и косточки, как у куропатки. И, наверно, такая же душа. Ну, и все остальное — соответственно.
Элеонора. Это еще надо доказать.
Гуго. Я предполагаю. (Смеется.)
Элеонора. Если будете играть так плохо — проиграете. О чем вы задумались?
Гуго. О вас. Вы — единственная достойная женщина, которую я знаю, Элеонора.
Элеонора. Что вы называете достойной женщиной?
Гуго. Женщину, которая не вешается на шею. Моя первая жена…
Элеонора (обрывает его). Офелия…
Гуго (в замешательстве). Да, Офелия… Странно, у меня всегда такое ощущение, что она умерла.
Элеонора. Это ощущение не покидает вас ни на минуту.
Гуго. Да. Так вот, Офелия всегда ходила за мной по пятам. Понимаете? «Возьми меня на охоту, понеси мое ружье, ой, какое оно тяжелое, не стреляй в эту зверюшку…». Она была невыносима.
Элеонора. Тогда как я…
Гуго. Вы сидите здесь, я не знаю, чем вы весь день заняты, и мне не нужно вас об этом спрашивать. Не так ли?
Элеонора. Так. Мы ни о чем не спрашиваем друг друга.
Гуго. Думаете, мы не правы?
Элеонора. Мы правы. Ненавижу вопросы. Вы тоже.
Гуго. Представляю, сколько типов вроде Фредерика, этих умников, вы успели познать!
Элеонора. Да, и что же?
Гуго. Вас не слишком пугает разница?
Элеонора. Я здесь уже пять лет.
Гуго. Хороший ответ.
Элеонора (нежно). Гуго, мне очень хорошо с вами.
Гуго (застенчиво). Ладно, ладно. Хватит.
Пауза.
Элеонора (ласково). Ты никогда не предполагал, что я могу тебе изменить?