Почему его стало тянуть сюда, Павел Полунин не понимал. Начал задумываться, но пока не нашел ответа. Или не очень хотел его найти. Он очень часто бывал в «Занзибаре», по два раза в неделю. Иногда даже по три. Мужчина мало общался с друзьями, знакомыми, которых тут было достаточно. Статусные клиенты, приват-клуб, куда не только ограничен доступ, но и отсутствуют в средствах массовой информации и рекламе сведения о том, какого рода услуги тут им оказываются.
Помимо развлекательной программы, бильярда, хорошей кухни, имелись свои небольшие уютные кинозалы, был и салон интимного массажа, к которому Полунин, собственно, и пристрастился. Не то чтобы ему нравился кто-то из массажисток или «специалистов», как их тут называли. Они были все симпатичные, все примерно одной комплекции, была даже одна мулатка и одна кореянка, работавшая «под японку». Полунину было все равно, кто занимается его телом. Лежи с закрытыми глазами и отдавайся ласкам абстрактной женщины. В этом было что-то новое, действительно успокаивающее, независимое от внешнего мира. Это был уже иной мир.
После сеанса массажа он отправился в душ, а потом вышел в зал, на ходу поправляя воротник рубашки под пиджаком. Это был почти обычный ресторанный зал, каких миллионы по стране, со сценой, на которой сегодня выступала Светлана Незнамова, блондинка с короткими волосами и крепкой, почти атлетической фигурой, не лишенной, правда, грации и сексуальности. Почему они все считают, что мы любим блондинок, машинально подумал Полунин, глянув на певицу. Я вот люблю брюнеток и почему-то от всех это скрываю. Почему?
На этой сцене выступали и стриптизерши, здесь танцевали эротические танцы во время различных программ. Все, как в большинстве ресторанов или кабаре, только не было привычных столиков, а были мягкие диваны с очень высокими спинками, закрывавшими сидевших за низким столиком с трех сторон. И ты можешь заниматься тут чем угодно.
Полунин уселся в свою «нишу» во втором ряду, откинулся на мягкую спинку дивана и подумал: а не заказать ли чего покрепче? Заказ он оставил, еще когда только пришел сюда. Все удобно, все по часам, и персонал не маячит лишний раз перед глазами клиентов. Полунин вдруг ощутил себя здесь хозяином… или просто ему стало жарко. Он выпрямился, снял пиджак и бросил рядом на диван.
Неслышно, как тень, появилась официантка, быстро и ловко, почти без стука, расставила на столе заказ и исчезла. Полунин с удивлением увидел среди расставленной посуды и большую рюмку виски. Так, значит, он заказал его еще в самом начале? Надо же, настроение-то, оказывается, таким было с самого начала вечера… Ну и черт с ним!
Из кинозала потянулись мужики. Большинство вели за талию длинноногих девиц с распушенными волосами и в коротеньких платьях. Некоторые эти платья на себе одергивали. Полунин взял рюмку и усмехнулся. В этом зале сейчас закончили показ первого фильма «50 оттенков серого». Полунин его видел. При всем обилии эротики он для себя ничего интересного или глубокого в этом фильме не нашел. Ему даже на второй половине фильма стало скучно смотреть. Сейчас он махнет рюмку виски и…
– Ну что? – прозвучал из пространства над головой глухой загробный голос. – Энергию девать некуда? Баб вокруг уже мало? В салон ходишь?
Полунин поднял голову и с неприязнью посмотрел на стоявшего перед ним мужчину. С неприязнью, брезгливостью и снисходительным терпением. Мужчина был высок ростом, но горбился, отчего его фигура напоминала вопросительный знак. А в близко посаженных серых глазах светились тоска и зависть. А еще мужчина был пьян до последней стадии. Он стоял пошатываясь, засунув руки глубоко в карманы брюк. Узел галстука под пиджаком был распущен чуть ли не до середины груди.
Глядеть на это зрелище было тоскливо. Даже желание выпить пропало, и Полунин отставил рюмку в сторону. Он взял стакан с соком и отпил из него большой глоток, продолжая смотреть на пьяного.
– Что молчишь, Пашка? – спросил мужчина. – Нечего сказать… А ты знаешь, что ты мне всю жизнь искалечил? Ирка, она как курица, ей все едино… А мне… мне как жить?
– Дурак ты, Леонтий, – процедил сквозь зубы Полунин и снова отпил из стакана. – Не хочешь так жить, не живи. Уйди от нее или застрелись.
– Не-ет, – покачал тот головой, – я дождусь, пока ты сдохнешь, а уж потом на твоей могилке спляшу джигу…
– Чего? – поморщился Полунин и поперхнулся…
Мужчина, стоявший перед ним, хотел ответить, но вдруг замер с открытым ртом. Полунин, сидевший на диване в одной рубашке и со стаканом в руке, неожиданно стал покашливать, тереть шею возле воротника и заметно бледнеть. Это было видно даже в стельку пьяному. Полунин попытался поставить стакан с недопитым соком на стол, но рука не слушалась, он расплескал остатки сока, уронил стакан на край столика и повалился грудью вперед, сваливая посуду на пол. Его тело сводила непонятная судорога, он корчился, рвал на груди рубашку, как будто ему не хватало воздуха. Страшно хрипя и корчась, Полунин повалился на пол…