– Я скажу Абане, недостойному сыну Аамеса, – прибавил со своей стороны Адирома, – что тебя, богоравная царевна, и добрую Херсе похитил твой бог, Гермес.
Лаодика со слезами целовала руки старого жреца.
– Да наградят тебя боги, святой отец, – шептала она.
– А тебя, милое дитя, пусть хранит великий Хормаху и всемогущая Сохет, мать богов, – сказал жрец, целуя ее в голову.
Лаодику и Херсе усадили в одну колесницу на мягкие шкуры газелей и велели их вознице не жалеть коней. В другой колеснице поместились три воина, служившие под начальством Пилоки и Инини. Им же принадлежали и колесницы с конями.
Скоро беглянки исчезли во мраке тропической ночи, а жрец и Адирома воротились на корабль, где никто не заметил их временного отсутствия.
Лаодика очень удивилась, когда, проснувшись утром под ласкающими лучами солнца, она увидела себя в незнакомой местности. Все совершившееся ночью казалось ей сном.
– Где мы, няня? – спросила она.
– Мы на дороге благополучия, – лаконично отвечала старая негритянка.
Лаодика тотчас вспомнила события предшествовавшего дня: рассказ Адиромы, Эней, Дидона на костре, земля италов, неведомое море…
– Ах, няня, как бы я хотела стать ласточкой, – прошептала она.
XII
Возвращение без вести пропавшего
Прошло около десяти дней. Рамзес все еще не возвращался из похода, но в Фивах его и не ждали скоро. Говорили, что он предпринял поход далеко на север.
Солнце только что опустилось за Ливийские горы, окаймлявшие у Фив долину Нила с запада; но Фивы были все еще так же шумны, как и днем. Обыватели, которых вечер застиг вдали от своих жилищ, спешили по домам. Буйволы, коровы, ослы и козы с пастбищ возвращались в свои хлевы и закуты. Их сопровождали крики пастухов и лай собак.
В этот час в задней половине дома Пенхи, в восточной, занильской части города, сквозь небольшое окошко, выходившее на Нил и завешанное изнутри полосатой занавесью, едва заметно просвечивал огонек.
Войдем внутрь дома старого Пенхи. Хозяин и его внучка Хену находились в задней половине дома, в той именно комнате, из маленького окошка которой просвечивал слабый луч огонька на Нил. Это была довольно просторная комната, освещенная висячей бронзовой лампой с четырьмя горелками в виде наклоненных цветков лотоса. На столе стояли две свечи в бронзовых же шандалах с изображениями филинов. Тут же лежали куски воска, ножи и лопаточки из пальмового дерева.
Старик Пенхи, наклонившись над столом, усердно лепил из воска какую-то фигурку в виде женщины, но с головой льва. На другом конце стола маленькая Хену тоже лепила какие-то фигурки, вся углубившись в свое занятие.
Подняв голову и взглянув на работу деда, она радостно захлопала в ладоши.
– Ах, дедушка, настоящая богиня Сохет! – воскликнула она, подходя к старику. – Ах, как хорошо!
– Да, дитя, она удалась мне, – задумчиво сказал старик, – сама богиня помогла.
– Она еще лучше, чем Озирис, – сказала девочка, подходя к нише и вынимая оттуда другую восковую фигурку. – А разве ты меньше молился Озирису?
– Нет, дитя, я усердно и ему молился.
– А посмотри, что я тебе покажу.
Хену подбежала к другому концу стола и взяла слепленные ею восковые фигурки.
– Смотри, дед: это – бог Апис, а это – я!
И девочка весело, звонко расхохоталась: ее смешили сделанные ею безобразные фигурки.
– Видишь, какая я? Ха-ха!
Старик добродушно улыбался, рассматривая произведения своей шалуньи-внучки.
– А какой Апис! Какие рога! Вот он сейчас меня забодает.
И девочка снова залилась смехом, прыгая вокруг стола.
– Постой, дед, я теперь слеплю самого фараона, – говорила она, принимаясь за воск.
В это время с берега Нила донесся резкий звук медной трубы.
– Это корабль откуда-то пришел, – заметил Пенхи.
Затем и старик и девочка снова углубились в свои работы.
Слышно было, как на дворе переговаривались рабыни, которые доили коров и коз. С Нила доносился неясный гул голосов: это шла спешная разгрузка прибывшего в Фивы корабля.
– Не будет ли каких вестей о фараоне? – тихо проговорил Пенхи.
– Может быть, он еще победил какого-нибудь царя в земле Либу, – заметила Хену.
На дворе послышался лай собаки.
– Не чужой ли кто-нибудь? – заметил Пенхи. – Надо бы все это спрятать.
Но вслед за тем собака залаяла радостно, отвечая на чей-то призыв. В то же время раздался не то радостный, не то испуганный возглас старой Атор, верной ключницы Пенхи и няньки Хену.
– О всемогущий Озирис! Кого же я вижу! Ты ли это! Из подземного царства Озириса?