– Не смейте сюда входить!
– Иначе что? – хмыкнул мужик. – Ты мне надоела. Ты – моя жена! Моя собственность! Во-первых, у тебя нет права так себя вести! А во-вторых – это мой кабинет! А…
– А во-третьих? – орфографически издеваясь, поинтересовалась я.
– А в-третьих, я сейчас войду и выпорю тебя так, что неделю сидеть не сможешь!
Я схватила бутылку и грохнула ее об пол. В кабинете запахло крепким алкоголем. Неожиданно приятный запах, хотя я вообще не признавала крепкий алкоголь и если пила, то исключительно легкое и сладкое «Ламбруско».
– Что ты делаешь?!
– Войдете – побью все бутылки!
Прежде чем разбить вторую, сделала хороший глоток. Просто из любопытства. Ну и еще в надежде, что хоть немного, но похорошеет и отпустит.
Не помогло.
– И… и… залью все бумаги на столе бухлом! Неделю сушить будете!
Он точно не был готов к бунту в собственном доме, потому что бросил попытки открыть дверь и снова затих. А я решила воспользоваться передышкой и понять, что происходит.
Значит, я в другом мире. Это понятно и по дому, и по свиткам, и по прикиду – длинному атласному платью, впрочем слишком легкому и откровенному, чтобы быть уличным. Я поежилась: в вырезе было видно куда больше, чем я обычно показывала.
В кабинете не было зеркала, но в идеально чистой поверхности стеклянной створки (надо отдать должное тому, кто здесь убирается, – я так не умею) можно было во всех подробностях себя рассмотреть.
И это было так странно!
Отражение было мной… и в то же время не совсем. Прямой нос, чуть раскосые глаза и ямочки на щеках – мои. Губы, полные и яркие, – тоже мои, хотя и не совсем: в своем мире приходилось увеличивать их у косметолога, чтобы сбалансировать черты лица. А вот волосы, беспорядочными кудрями лежавшие на плечах, были странными, совершенно неожиданного цвета: темные, с переливами от глубокого синего до королевского фиолетового. Да еще и отливающие металлическим блеском, как… прямо как спинка навозного жука!
– Дела-а-а… – протянула я.
– Что дела? – тут же поинтересовался супруг Марго, в тело которой я попала.
Теперь понятно, почему он не удивился, когда я появилась. Он даже не заметил! Представляю картину: только ты собрался возлечь с юной супругой, налил кофейку, чтобы не отрубиться, так сказать, еще в прологе, и тут она вдруг отбирает твой кофе, кидает в тебя кружкой и убегает, угрожая залить все документы коньяком.
Даже жалко его. Хотя себя жальче, что я сделала-то такого?!
– Марго, выходи. Поговорим. Расскажешь, что случилось.
Я навострила уши. Мужик сменил тон с разъяренного на вкрадчиво-ласковый. А вот если и правда выйти да вывалить все на него? Пусть сам ищет, в какую дыру провалилась его женушка, а меня вернет в мою. А то я рукопись сдать не успею.
Рассказать? Или не рассказать…
Что сделала бы моя героиня в подобной ситуации? Это смотря кто. Ведьмочка в сладкой лавке заколдовала бы бутылки, отправив их звенеть над ухом шовиниста и предрекать ему зеленых чертей. Крутая старшеклассница-детектив с дерзкой фамилией приперла бы его к стене и заставила во всем покаяться. А я… я не была своей героиней, но за двадцать четыре года жизни научилась одному важному принципу.
Прежде чем болтать, немного думать.
Жаль, что научилась совсем недавно. Буквально минут пятнадцать назад. Из-за чего и оказалась здесь.
Но прежде, чем вываливать все на «супруга», надо раздобыть хоть немного информации. О том, как здесь относятся к попаданкам, например. Вдруг немедленно казнят? Нужно отдышаться, расспросить прислугу, придумать план и лишь после этого сдаваться.
Я выгляжу как его жена. Он ничего не подозревает. Время есть. Выиграть бы еще немного. Можно соврать, что у меня жар, но вдруг пригласят лекаря? Болит голова – классический прием, только поверит ли?
Меж тем мужик сделал еще одну, но уже гораздо более сдержанную попытку договориться:
– Марго, выходи. Уже поздно. Нужно ложиться спать.
С ним? Вот еще.
– Марго, я устал. Ты не можешь оставаться в кабинете, тебе в него нельзя!
Как мило. В спальню можно, в кабинет – нельзя. Идеально расставленные границы!
Наконец прозвучал последний аргумент:
– Марго! Я буду вынужден пригласить твоего отца. Может, он напомнит тебе, какой должна быть жена и леди из высшего магического сообщества?
К отцу Марго я не испытывала никаких чувств, ни теплых, ни благоговейных. Поэтому угроза пролетела мимо цели. Но что-то надо было сказать, и я постаралась сымитировать крайнюю степень усталости. Черт, все было бы проще, если бы я хоть его имя знала.