- Чаю? Или чего покрепче? - Слава тут как тут.
- Чаю… с чем-нибудь покрепче, - довольно ухмыляется. - Самую малость.
- Будет сделано, Амелия Яромировна.
Скидаю туфли. Громкий стон облегчения. Закатанные от восторга глаза.
Свобода. Наконец-то.
- Ваш особый чай.
- Благодарю.
То, что нужно после тяжелого, трудового дня.
Делаю глоток. Божественно. Без излишеств. А наслаждения…
- Амелия Яромировна, там к вам пришли.
Валя сочувственно опускает голову. Знает, как мне фигово сейчас. Но, видимо, постоялец настаивал именно на мне, раз она сама не смогла все решить.
- Иду.
Чашка на стол. Ноги в убийственные туфли. Глубокий вдох. Чарующая улыбка на лице.
- Добро пожаловать в отель «Amor». Чем я могу вам… - слова застревают в горле, по телу проносится толпа неприятных мурашек. - Ты?
- Я, - лыбится.
- Твою мать!
Тишина в холле. Все оборачиваются на меня.
Зараза.
Со стыда сгораю. А этот мерзавец ржет в кулак.
Сволочь.
- Чего тебе нужно? - мгновенно беру себя в руки, хотя и хочется запустить в Михаила чем-нибудь тяжелым. И желательно в голову.
- Поговорить.
- Не о чем.
Уйти хочу. Он преграждает мне путь.
Вот же наглая рожа.
- Это не займет много времени.
На нас пристально смотрят постояльцы.
Черт. Вот же вляпалась.
- Пошли.
Проходим в мой кабинет.
- А у тебя милый отель.
Вот похвалы из его уст мне и не хватало. Как я раньше без нее жила?
- Что надо? Мне некогда с тобой возиться.
- А ты, оказывается, стервочкой стала, Амелия Ольховская.
Пробегается по мне заинтересованным взглядом.
- Жизнь научила, Михаил Шувалов.
Явился - не запылился. Спустя семь лет. Так себе сюрпризик.
Разглядываю непрошенного гостя.
Ни капли не изменился. По-прежнему красив, как Бог. Хотя нет… теперь он, так сказать, жир нарастил в нужных местах. Подкачался. Мускулистее стал.
Холеный, загорелый, широкоплечий. Темно-каштановые непослушные волосы. Ярко-голубые, проницательные глаза.
Волевой подбородок. Небольшая щетина на скулах. Хищный нос. Смеющиеся губы.
Залипательный объект для глупых и наивных дурочек, в толпу которых когда-то и я входила.
На нем рваные джинсы и черная майка, открывающая вид на татуировки.
Я помню «историю» каждой из них. И даже как…
Так, Ольховская, фу-фу. Не отвлекайся. Держи себя в руках.
- В тебе разительные перемены.
- Ты пришел меня обсуждать или о чем-то поговорить?
- Язва, - усмехается.
Закатываю глаза, покачивая головой.
Вот же придурок.
- Шувалов, не выводи меня из себя. Я устала.
Меня дома дочка ждет. О который ты, милый, и знать не знаешь.
- Выходи за меня.
Давлюсь воздухом. Громко кашляю. До слез.
Его слова ошарашивают.
- Ты спятил? - разглядываю наглое лицо. Нет, он не шутит.
В глазах плещется сама серьезность.
- Не придумывай себе ничего такого, - тут же отбривает.
- А я-то понадеялась, - не могу не съязвить.
- Мне нужна жена. На время.
- А где предыдущая?
Я все помню. Все.
И его слова, рвущие душу на части.
И мое состояние, когда собирала себя по кусочкам ради ребеночка в животе.
Такое никогда не забудется. Навечно шрамом на сердце осталось.
- Ее не было.
Вот так номер.
- Тогда ищи среди своих барби. Уверена, многие согласятся на такое щедрое предложение.
- Мне нужна ты, - снова ошарашивает. Сильнее предыдущего раза.
- Нафига?
- Как ты знаешь, наш семейный бизнес…